Перед глазами Онны постоянно возникала та руническая схема, которую она нет-нет, да и пыталась разгадать, невольно надеясь обнаружить в себе магические способности. Помимо уроков с Миром, девушка неутомимо вгрызалась в книги, во все, за что она могла ухватиться в старых фолиантах: «Гео-знания Таруны: вариации картографии 855-й эпохи» Бионы Терры, «Планетарная Флора и Фауна: все что растет и живет» Мойры Венас, «Все об Исторических Поворотах и Переворотах» Артура Эры. Авторство следующей книги заинтересовало Онну, пожалуй, даже больше, чем сама книга. Тесненный заголовок на кожаном переплете гласил: «Симбиоз Ремесла и Магии: возможности и вероятности» Ниэро Торкри. Наконец-то! Ремесло и магия – это ли она нашла в том самом сне в мастерской? Воодушевленная Онна принялась жадно перелистывать столь желанные страницы, грозясь с треском их вырвать. С восторгом она находила в книге те самые схемы, но как только ее глаза наткнулись на пресловутые руны, весь запал сошел на нет. Она обязана научиться их видеть. Во сне же получилось, разве нет? Девушка провела пальцем по синей линии, над которой значилось название этого мира.
- Так вот как ты выглядишь… – с полуулыбкой тихо произнесла она, с необъяснимым трепетом глядя на символ.
Руна представляла собой ураган линий, который издали напоминал ветвистое древо. Онна в который раз задумалась над смыслом всего произошедшего с ней с начала пребывания в особняке, о столь реалистичных снах, а теперь о рунах, которые встали на ее пути очередной преградой среди прочих. Что ее ждет в Министерстве Мирового Контроля? Мир объяснил ей очень сдержано, что в общем и целом ей нужно пройти инициализацию в качестве прибывшей из другого измерения. По его словам, такое не раз случалось из-за магических аномалий, а потеря памяти в этих случаях сопровождала каждого такого счастливчика. Подобные люди по закону должны пройти полный осмотр, анализ на трудоспособность и обучаемость, инициализацию личности и непременно стать частью единого общественного механизма. Онна не могла сказать, желает ли она этого, но интерес к предстоящему испытывала неоспоримый.
В день накануне отбытия в ближайшее к ним ведомство, работающее от лица пресловутого Министерства, девушка сильно нервничала. За чтобы она не бралась, все валилось из рук, книги, которые она взяла привычку читать до и после обеда, совершенно не отвлекали, напротив – она перечитывала одно и то же предложение по нескольку раз, посредственно вникая в смысл прочитанного и, в конце концов, раздраженно откладывала в неизменную стопку на приставном столике.
- Волнуетесь? – как обычно деловитым тоном поинтересовался Мир, отложивший безымянный томик в синем переплете, в котором постоянно что-то записывал.
- А вас это всерьез интересует? – колко осведомилась Онна, которая с трудом верила в способность ее сожителя чувствовать.
- Не думайте, что знаете меня, госпожа. – спокойно ответил седовласый. - Быть может, вы и знали меня когда-то, но не сейчас.
Девушка пристыженно отвернулась и выдохнула. А ведь он абсолютно прав. Она не знала никого на этом свете, и каждый день проводя в этом молчаливом, но неизменном обществе, неразумно полагала, что смогла узнать своего невольного слугу. Этот странный человек по сути мог оказаться кем угодно, потому как единственный факт, в котором Онна была уверена это то, что все поведение Мира было заранее спланировано и, быть может, ею же самой. Эта маска временами сдавала сбои, но она уже успела себя убедить: седовласый – бесчувственный и равнодушный ко всему камень. Возможно, ей стоило бы пересмотреть свои взгляды на его счет.
- Я не представляю, чего ожидать завтра. – как на духу выпалила Онна. – Я не покидала пределы этих стен и теперь меня мучает вопрос: а стоит ли знать более того, что уже есть в книгах, которые вы дали? На тех бесконечных страницах он безусловно идеализирован и совершено нестрашен, понятен и будто бы предсказуем. Но что если все совсем не так, и мир давно превзошел написанное когда-то давно умудренными умами? Любопытство в противовес страху неизвестности – волнение ли это… - девушка осознала, что, говоря все это, постепенно перешла на повышенные тона, и смутилась.