- Убиты во время боя.
- Бедные парни!
- Страдает не только тот, кто убит, но и те, кто остался дома, страдают не меньше - родители, девушки, друзья. Для них же, может быть, и лучше было погибнуть. В конце концов, здесь сущий ад, - прибавил он горько, - и те, кто избежали этого, пожалуй, счастливее нас.
Она дотронулась до его руки.
- Не надо так переживать. Еще может быть много счастья в мире для вас, для всех нас.
- Это были мои друзья, и они были очень молоды. Они должны были уходить из горящего ада. Это несправедливо. Тарзан говорит, что нехорошо ненавидеть, и я знаю, что он прав. Но я все же ненавижу и тех бедных подневольных, которые стреляли в нас, и в которых стреляли мы. Я хочу ненавидеть их. Я не такой философ, как вы и Тарзан. Я часто упрекаю себя за то, что недостаточно сильно их ненавижу.
Джерри видел, какой ненавистью загорелись ее глаза, и подумал, какие же ужасные вещи ей пришлось пережить, что такие сильные чувства возникли в сердце девушки, по природе своей доброй и милой. Он повторил ту же фразу, которую она только что говорила ему:
- Не надо так переживать.
- Вы никогда не видели свою мать, затравленную до смерти, и вашего отца, заколотого штыками желтых зверей. Если бы вы видели и не возненавидели их, вы были бы недостойны называться человеком.
- Пожалуй, вы правы, - сказал он.
Он пожал ей руку.
- Бедная девочка.
- Не жалейте меня, - проговорила она почти сердитым тоном. - Я не плакала тогда и не плакала позже, но, если вы будете меня жалеть, я заплачу.
Сделала ли она ударение на слове "вы"? Он решил, что сделала, хотя и еле заметное.
Вскоре весь маленький отряд собрался вокруг костра. Тарелками служили широкие листья, вилками - заостренные бамбуковые щепки, и, конечно, у каждого был свой нож. Они пили из тыквенных сосудов.
Кроме фазанов и оленины, у них были фрукты и жареные семена дуриана. Им жилось не так уж плохо в этой стране изобилия.
- Подумайте о бедных "собачниках" там на базе, - сказал Шримп. - Они питаются консервированным месивом из мяса и овощей и другой подобной же гадостью.
- Я поменялся бы с любым из них сию же минуту, - заметил Джерри.
- Что такое "собачники"? - спросила Корри.
- Ну, я думаю, первоначально это означало то же, что "пехотинец", но потом стало прозвищем каждого, призванного в армию, - объяснил Джерри.
- Каждого джи-ай, то есть американского солдата, - добавил Шримп.
- Какой странный язык! - воскликнула Корри. - А я думала, что знаю английский!
- Оставайтесь с нами, Корри, и мы усовершенствуем ваш американский и испортим ваш английский. Джерри засмеялся.
- Если вы обратите особое внимание на лексикон сержанта Розетти, то они оба будут испорчены, - вставил свое слово Бубенович.
- Почему тебе не нравится мой американский язык, умник? - спросил Шримп.
- Мне кажется, что сержант Шримп остроумный человек, - вступилась за него Корри. Розетти густо покраснел.
- Раскланивайся, остряк. Бубенович засмеялся.
ГЛАВА IX
Перед ужином Тарзан срезал с огромного дерева два широких куска коры. Куски коры были не менее дюйма толщиной, упругие и крепкие. Из них он вырезал два диска приблизительно в шестнадцать с половиною дюймов в диаметре. По краю каждого диска он вырезал шесть глубоких бороздок, оставив между ними пять выпуклостей. Сидя у костра, Корри, Джерри и остальные с интересом наблюдали за его работой.
- Что это за дьявольские штуки вы делаете? - не выдержал, наконец, пилот. - Они походят на круглые плоские ступни с пятью пальцами.
- Благодарю вас, - ответил Тарзан. - Не знал, что я такой хороший резчик. Эти "штуки" предназначаются для того, чтобы обманывать врагов. Я не сомневаюсь, что этот негодяй очень скоро вернется сюда с японцами. Туземцы хорошие следопыты, и они очень хорошо знакомы с нашими следами. А следы самодельных сандалий без труда различит даже самая большая бестолочь. Поэтому мы должны стереть их. Для этого мы пойдем в лес сначала в другом направлении, в котором мы действительно собираемся пойти, и оставим следы, по которым сразу же распознают наш отряд. Потом мы вернемся назад в лагерь через кустарник, где можем идти, не оставляя отпечатков, и начнем наш путь по тропе, по которой и намеревался идти наш отряд. Трое из нас пойдут, каждый ступая точно в отпечаток ноги идущего впереди. Я понесу Корри на руках. Для нее будет утомительно делать мужские шаги. Бубенович будет замыкать шествие, привязав эти планки к своим ногам. Он будет наступать на каждый отпечаток ноги, который сделаем мы. И таким образом мы оставим после себя лишь следы, похожие на отпечаток ног слона.
- Черт побери! - воскликнул Розетти. - Но у слона ведь не такие большие ноги.
- Я не вполне уверен относительно индийских слонов, - согласился Тарзан. - Но окружность передних ног африканского слона равняется половине высоты животного в плечах. Таким образом, эти отпечатки соответствуют высоте слона, равной приблизительно девяти футам. К несчастью, Бубенович весит много меньше слона, так что следы будут не так похожи, как хотелось бы. Но будем надеяться, что туземцы вообще не будут обращать внимания на следы слона, а будут заняты поисками наших. Если они все же присмотрятся, то очень удивятся, увидев следы двуногого слона. Вы, Джерри, будете сегодня нести первую вахту - два с половиной часа. Шримп будет последним - от трех до шести. Спокойной ночи!
На следующее утро они поднялись рано. Проглотив холодный завтрак, они проложили ложный след, а сами отправились в противоположном направлении. Замыкая шествие, Бубенович со всей силой наступал на отпечатки ног того, кто шел впереди него.
К концу мили, которую Тарзан считал необходимым пройти для маскировки их следов, это был уже довольно усталый "слон". Он присел на обочине тропы, снял свои громоздкие "ноги" и отбросил их в сторону. Но Тарзан тут же поднял их и швырнул подальше в чащу кустарника.
- Это было трудное поручение, сержант, но вы наиболее подходили для этого.
- Я могу нести Корри...
- А ведь этот человек имеет жену и ребенка! - проворчал Шримп.
- У полковника больше прав - он старше чином! - возразил Бубенович Джерри.
- О, нет! - воскликнул Тарзан. - Просто я не мог доверять охрану Корри волкам.
Корри рассмеялась, глаза у нее блестели.
Ей нравились эти американцы с их странными шутками и пренебрежением к условностям. Англичанин, хоть и более сдержанный, очень подходил к их компании. Джерри говорил ей, что он лорд, но сама его личность произвела на нее гораздо большее впечатление, чем титул.
Внезапно Тарзан поднял голову и втянул воздух ноздрями.
- Поднимайтесь на деревья, - сказал он.
- Кто-нибудь идет? - спросила Корри.
- Да, один из "родственников" сержанта - с двумя парами конечностей. Это одинокий самец. Иногда такие бывают свирепы.
Он подсадил Корри на свисавшие ветви, в то время как другие вскарабкались на соседние деревья. Тарзан улыбнулся: они становились довольно ловкими. Сам он продолжал стоять на тропе.
- Вы ведь не собираетесь оставаться там? - спросил его Джерри.
- Некоторое время. Я люблю слонов. Они мои друзья. Большинство из них любят меня. Я узнаю заранее, если он захочет напасть на меня.
- Но это не африканские слоны, - настаивал Джерри.
- Индийские слоны не такие дикие, как африканские, и я хочу провести эксперимент. У меня есть теория. Если она окажется неправильной, я успею спастись на деревьях. Всегда видно, когда слон собирается напасть: он поднимает уши, изгибает хобот и начинает трубить. Теперь держитесь, пожалуйста, на деревьях, не разговаривайте и не шумите. Он уже приближается.
Четверо человек на деревьях застыли без движения и стали ждать появления слона. Корри боялась за Тарзана. Джерри считал глупостью идти на такой риск, а Шримп хотел иметь в такой момент автомат.