К счастью, она поняла его.
- Кто ты? - спросила она.
- Друг.
- Друзья не воруют, - возразила она.
- Я взял этот саронг только на время и возвращу его. Ты не скажешь японцу об этом? Он ведь и мой враг тоже.
- Я не скажу ему. Мы ничего не говорим им.
- Хорошо. Саронг будет возвращен завтра. Он повернулся и исчез в тени. Женщина покачала головой и поспешила вернуться в свой дом, где не преминула рассказать домочадцам о пережитом ею приключении.
- Мы больше никогда не увидим этого саронга, - убежденно заявил мужчина.
- Насчет саронга я не беспокоюсь, он не мой. Но я снова хотела бы увидеть дикого человека. Он очень красив.
На следующее утро Сарина вошла в деревню.
Первая же женщина, которую она встретила, узнала ее, и вскоре она была уже окружена старыми друзьями. Сарина попросила их всех разойтись, чтобы не привлечь внимания японцев.
Женщины сразу же вернулись к своим обычным делам. Тогда Сарина разыскала вождя деревни Аллауддина Шаха. Казалось, он был рад видеть ее и задал ей массу вопросов, на большую часть которых она избегала отвечать до выяснения его отношения к японцам.
Вскоре она узнала, что он ненавидит их. Аллауддин Шах был гордый старый человек, потомственный вождь. Японцы били его, пинали и заставляли низко кланяться.
Тогда удовлетворенная Сарина рассказала свою историю, объяснив, в чем нуждаются ее товарищи, и попросила у него помощи.
- Это будет опасное путешествие, - сказал он. - В здешних водах много вражеских кораблей, а до Австралии долгий путь. Но если ты и твои друзья все же хотите рискнуть, то я помогу вам. На реке, которая находится в нескольких милях от деревни, у нас спрятано небольшое судно. Мы приготовим его для вас и снабдим продовольствием. На это потребуется время. За нами постоянно не наблюдают, так как мы не причиняем японцам особых хлопот. Но они приходят в деревню почти каждый день. Один офицер спит здесь каждую ночь.
- Если вы будете доставлять продовольствие каждый день в дом на краю деревни, мы сможем приходить за ним ночью и сами переносить на судно, предложила Сарина. - Таким образом вы избежите ответственности, если вдруг мы будем обнаружены, вы просто притворитесь удивленными, что кто-то приходил ночью и украл продукты.
Аллауддин Шах улыбнулся.
- Ты настоящая дочь Большого Джона.
Прошел месяц, прежде чем судно было, наконец, снаряжено продовольствием. Теперь беглецы дожидались безлунных ночей и попутного ветра. Колючая проволока и заграждения в устье реки были, конечно, устранены, когда подготовка к отплытию была закончена. Это была опасная работа в воде, где обитают крокодилы. Но и она была успешно проведена.
Наконец наступила ночь "X", как ее назвали беглецы. Луны не было, от берега дул бриз.
Медленно шестами они толкали лодку в море, затем подняли большой треугольный парус, и судно сразу набрало скорость.
Был взят курс на юг.
- Если ветер продержится, - сказала Сарина, - мы обогнем мыс Нассау до двух часов дня, а потом ляжем на юго-западный курс. Я хочу выйти из прибрежных вод Суматры и Явы, прежде, чем мы повернем на юго-восток к Австралии. Опасным для нас останется только остров Комос. Я не знаю, есть ли у японцев там какие-нибудь силы.
- Это не то же самое, что остров Киллинг? - спросил Джерри.
- Да, но мой отец всегда называл его островом Комос, потому что Киллинг был, по его словам, проклятым англичанином.
Она засмеялась, и ее примеру последовал и Тарзан.
- Никто не любит англичан, - заметил он. - Но я не уверен, что Киллинг был англичанином.
- Вдали виднеется свет, - объявил Дэвис.
- Вероятно, в Нассау, - сказала Сарина. - Будем надеяться на это ибо в противном случае свет означает приближение корабля, а нам лучше не иметь с ними дела.
- Я не думаю, что корабли ходят освещенными, - высказал свое мнение Джерри. - В этих водах слишком много подводных лодок союзников.
Утро застало их в открытом океане.
Кругом расстилался только огромный котел колышущейся серой воды.
Ветер посвежел и поднял высокие волны. Сержанта Розетти укачало.
- Держись, Шримп, - успокоил его Бубенович, - ведь нам плыть до Австралии недолго - всего лишь месяц или около того.
- Проклятье! - простонал Розетти.
- Очень скоро вы перестанете болеть, Тони, - сказала Сарина.
- Даже некоторые адмиралы плохо себя чувствуют, когда впервые выходят в море, - заметил Тарзан.
- Я не хочу быть адмиралом. Я привык к воздуху. Он снова перевесился через борт.
- Бедный Тони, - пожалела его Сарина. Долгие дни медленно тянулись один за другим. Ветер переменил направление, и юго-восточный пассат, который мог дуть подряд до десяти месяцев, начался. Счастье не изменило отважной группе людей. Они благополучно миновали острова Киллинга и не встретили ни одного вражеского корабля.
Бубенович время от времени подтрунивал над Розетти, чьи мучения от морской болезни так окончательно и не прекратились. Он просто не нашел другого способа поразвлечься.
- Путешествия расширили твой кругозор, Тони, - бросил он в разгар очередного всеобщего приступа тоски по земле. - Только посмотри, что они дали тебе. Ты впервые смог по достоинству оценить британца. Даже сподобился полюбить женщину. А самое главное - ты научился правильно говорить на английском языке благодаря Сарине.
- Я не очень расширил свой кругозор за последнее время, - жалостно возразил Розетти. - Мы уже неделю ничего не видим вокруг, кроме этой проклятой воды. Дорого бы я дал, чтобы увидеть сейчас что-нибудь другое.
- Дымок на горизонте! - оповестил стоявший на вахте Джерри.
Все впились взглядами в далекую точку.
- Это, должно быть, корабль, и нам лучше немедленно уйти отсюда.
Они сделали поворот и поплыли в северо-западном направлении. Казалось, судно никогда не продвигалось так медленно. Все напряженно следили за темной точкой, которая неуклонно приближалась и росла прямо на глазах, пока корпус корабля не заслонил часть горизонта.
- Это похоже на кошмар, - произнесла Корри, - когда что-то преследует тебя, а ты не можешь двинуться с места. И ветер совсем стих.
Как будто бы услышав ее жалобу, внезапно порыв ветра надул большой парус, и скорость судна сразу же заметно возросла, но неизвестный корабль продолжал приближаться.
- Он меняет курс, - крикнул Тарзан, - и направляется нам наперерез. Теперь я вижу цвета его флага. Это - японец!
- Я должен был ходить в церковь, как этого всегда хотела мама, - сказал Дэвис. - Я бы мог научиться там хорошим молитвам. Но раз я не умею хорошо молиться, то могу хорошо стрелять.
Он поднял свою винтовку и вложил обойму в магазин.
- Мы все умеем хорошо стрелять, - возразил Джерри, - но мы не можем потопить корабль винтовочным залпом.
- Это простое торговое судно, - заметил Тарзан. - Оно, вероятно, снабжено лишь двадцатимиллиметровыми зенитными пушками и крупнокалиберными пулеметами.
- Дальнобойность японских винтовок около тысячи двухсот ярдов, - сказал Джерри. - Мы сумеем прикончить несколько японцев прежде, чем они расправятся с нами. Если только, конечно, вы хотите драться.
Он вопросительно посмотрел на всех своих друзей.
- Сдадимся ли мы в плен или будем сражаться? Какое будет ваше решение?
- Драться! - коротко и безапелляционно произнес Розетти.
- Обдумайте это хорошенько, - предостерег Джерри. - Если мы начнем стрельбу, то немедленно будем уничтожены.
- Я не намерен позволить этим желтым дьяволам снова бить меня, - сказал Бубенович. - И если остальные не желают сражаться, я тоже не буду, но живым я не дамся.
- Я тоже, - сказала Корри. - А как ты считаешь, Джерри?
- Конечно, сражаться. Он взглянул на Тарзана.
- А вы?
Тарзан в ответ лишь улыбнулся.
- Никто не возражает и не хочет сдаться? - произнес снова Джерри.
Ответом было общее молчание.
- Тогда зарядим наши винтовки. Я могу сказать в заключение, что мне было приятно поближе узнать вас всех.