Как-то Тарзан подстрелил из своего лука цесарку, принялся было свежевать птицу, и оторопел: та имела три ноги! Когда она бежала, пытаясь взлететь, из-за мелькания ног на их количество он внимания не обратил. Третья нога росла впереди и чуть сбоку от левой конечности. Похоже, передвигаться цесарке она не мешала.
Человек-обезьяна ощутил отвращение к подобной диче из-за подобного уродства и сказал, что есть мясо не станет. А вот Дус не отказался: вырезал самые лучшие места, нанизал на прутики и принялся жарить на костре. Оставшееся мясо порезал на небольшие плоские кусочки и развесил вокруг костра. Решил завялить про запас.
Приближался вечер. Последние дни спутники передвигались не ночью, а в светлое время суток, за исключением самых знойных полуденных часов, когда они находили тень и устраивали себе передышку.
Куду-солнце скрылось. Недолгая заря погасла. Люди стали устраиваться на ночлег.
Внезапно мелькнула тень и в костёр повалилась одна из палок, воткнутых полукругом у огня. Дус подбежал, поднял её, но мяса на конце не оказалось. Стал высматривать его среди горящих углей, думая, что оно упала в огонь, но опять пронеслась чья-то тень, и сохнувшее мясо исчезло сразу с нескольких палок.
– Успокойся, отойди от костра, ложись плотнее к земле и не шевелись, – велел «человеку песков» Тарзан, взяв в руки лук и напряжённо вглядываясь во мрак таинственной ночи.
Прицелился, напряжённо вглядываясь с беззвездное небо, и вдруг резко спустил стрелу… Наземь с пронзительным криком упала ужасная тварь, похожая на гигантскую летучую мышь с когтистыми лапами и зубастой пастью. Несколько раз содрогнувшись в конвульсиях, она испустила дух. Это и был таинственный похититель их припасов, но – не единственный: сородичи странного существа, несмотря на его гибель, продолжали растаскивать мясо. Теперь уже Тарзан этому не препятствовал: людям эти летающие уродцы не страшны, а к трёхногой цесарке он питал отвращение. Подумал, что лучше бы и его спутнику не есть такое мясо, так что пусть они его уносят.
Подошёл ближе и принялся разглядывать мёртвую тварь – истинное исчадие ада. От этой мысли встрепенулся: похоже, он вплотную приблизился к стране Гооф – Аду. Преисподней. Подобные чудища доказывают, что они на верном пути.
Как бы подтверждая его слова, Дус пробормотал:
– Плохое место, очень плохое.
Послышался писк. Тварь оказалась самкой, и к её мохнатому брюху прижимался малыш – точное подобие своей матери. Тарзан подозвал товарища и показал на детёныша. Расстроенный пропажей провизии, которую он заготавливал, Дус вскипел, схватил камень и одним ударом превратил малыша в кровавое месиво. Тарзана сие несколько раздосадовало, ведь он подзывал «человека песков» вовсе не для учинения расправы, хотел только показать диковинку. Впрочем, сирота без матери всё равно не выжил бы, так что быстрая смерть – даже благо для него, если рассудить без эмоций. Пожал плечами: что ж, пусть отправляется в ад следом за своей родительницей.
Приказал Дусу бросить трупики в костёр. Сам не знал, почему ему пришла такая мысль: словно намеревался избавиться от скверны всё очищающим огнём. «Человек песков» счёл указание разумным и тотчас же исполнил его.
Остаток ночи прошёл спокойно. Ещё до восхода солнца Тарзан со спутником двинулся в путь. У него появилось предчувствие, что они уже почти у цели. Ночные визитёры плохо приспособлены к дальним полётам, они должны жить где-то поблизости. Вероятнее всего, в пещерах. Как летучие мыши. Но где в песчаной пустыне пещеры?!.
Дус показал пальцем на какое-то едва заметное глазу зыбкое марево впереди и тёмную полосу на земле. Воодушевлённые, они прибавили шагу, скоро достигли этого места и глазам людей открылось удивительное зрелище: перед ними находилась грандиозная пропасть с совершенно отвесными краями шириной свыше двух-трёх километров. Длину земного провала трудно было себе вообразить, ибо он тянулся в обе стороны до обоих горизонтов. Стены казались ровными, будто срезанными по линейке, и строго параллельными. Далеко внизу росла довольно пышная растительность, текла речка, вдали виднелось озеро, в которое оно несло свои воды.
Обладавший зоркими глазами, Тарзан разглядел на противоположной стене провала тёмные точки пещер. Вспомнил о ночных похитителях мяса и подумал, что они вполне могут обитать в них.
Позже обнаружил ещё одну примечательную особенность: дно провала было относительно ровным, но имело заметный наклон. У правого горизонта дно подходило совсем близко к верхнему краю, а у противоположного, левого, терялось в глубине.
Дус зацокал языком:
– Ох, какое нехорошее место!