Тублат, еще не остывший после танца Дум-Дум, впал в неистовое бешенство.
С ужасающими воплями он бросился вниз и врезался в толпу самок и детенышей. Он расшвыривал их направо и налево, отыгрываясь на более слабых созданиях за обиду, нанесенную ему Тарзаном.
С вершины дерева Тарзан видел, как самки и детеныши бросились наутек, стараясь найти безопасные места на деревьях — а затем и большие самцы тоже позорно бежали от своего обезумевшего товарища. Вскоре все обезьяны, даже Керчак, скрылись среди черных теней окрестного леса, только одна замешкавшаяся самка осталась в амфитеатре, где свирепствовал Тублат. С бешеным ревом самец кинулся на эту жертву, и Тарзан с ужасом увидел, что улепетывающая от Тублата обезьяна — никто иная, как Кала!
С быстротой падающего камня мальчик бросился вниз на помощь матери.
Кала уже достигла дерева, подпрыгнула, ухватилась за нижнюю ветку… Но тут раздался сухой громкий треск, ветка обломилась, — и самка свалилась прямо на голову подбежавшего к дереву Тублата.
Прежде чем они успели вскочить, Тарзан уже стоял на земле, и, поднявшись, громадный разъяренный самец гориллы очутился лицом к лицу с ребенком человека.
Отлично! Тублат давно ждал подобной минуты!
С торжествующим ревом обезьяна кинулась на маленького лорда Грейстока. Но его клыкам не суждено было вонзиться в обнаженное, коричневое от загара тело.
Маленькая мускулистая рука молниеносно выхватила острый охотничий нож и вонзила клинок в мощную волосатую шею. Надо признать скорее счастливым случаем, чем точным расчетом то, что нож угодил попал прямо в сонную артерию антропоида. Алая кровь брызнула мощной струей, и вскоре вслепую хватающие воздух огромные лапы в последний раз загребли землю и разжались… Тублат лежал мертвым на площадке танца Дум-Дум.
Тогда Тарзан, обезьяний приемыш, поставил ногу на шею своего врага, обратил лицо к круглой луне и испустил дикий, пронзительный победный клич своего народа. Одна за другой из своих поднебесных убежищ спускались обезьяны. Они окружили Тарзана и убитого им самца, и приемыш Калы обвел всех вызывающим взглядом.
— Я — Тарзан! — крикнул он. — Я — великий боец! Теперь все должны почитать Тарзана и его мать Калу! Среди вас нет никого, кто может сравниться со мной в отваге и силе!
И, в упор посмотрев на озадаченного Керчака, молодой лорд Грейсток ударил себя кулаком в грудь и снова испустил тот торжествующий крик, которым всегда встречают свою победу гориллы.
VIII. Охота на вершинах деревьев
На следующее утро после танца Дум-Дум и сопутствовавших ему необычайных событий обезьяны медленно двинулись через лес назад к берегу океана. Мертвый Тублат остался лежать на поляне: хотя среди обезьян случаются жестокие драки, порой кончающиеся смертью одного из участников, антропоиды никогда не едят себе подобных.
Невыспавшиеся обезьяны были заняты ленивыми поисками пищи. Капустные пальмы, серые сливы, визанг и сентамин в изобилии встречались в джунглях; иногда попадались дикие ананасы, но самым лучшим лакомством считались птичьи яйца, пресмыкающиеся и большие улитки. Орехи тоже входили в каждодневный рацион горилл: они легко раскалывали скорлупу могучими челюстями, не прибегая к помощи камней.
Однажды путь стаи пересекла старая Сабор, заставив молодежь и самок с детенышами поспешно искать убежище на деревьях.
Тарзан сидел на самой нижней ветке, и когда львица, пробираясь через густые заросли, оказалась под ним, швырнул в исконного врага обезьяньего племени недавно сорванный ананас. Огромная желтая кошка остановилось и окинула грозным взглядом хрупкую фигуру своего обидчика.
Сердито вильнув хвостом, Сабор обнажила клыки и сморщила в рыке усатую морду. Ярко-зеленые глаза львицы превратились в две узкие щели, в которых горела бешеная ненависть.
Прижав уши, львица некоторое время смотрела на Тарзана, а потом нырнула в джунгли, и чаща поглотила ее, как океан поглощает брошенный камень.
Но в уме Тарзана уже зародился потрясающий план. Раз он убил свирепого Тублата, почему бы ему не выследить и не убить ужасную Сабор? Вот тогда он станет воистину великим охотником, и никто из обезьян никогда не посмеет даже пальцем тронуть его или его мать!
К тому же, убив Сабор, он сможет содрать ее красивую желтую шкуру и прикрыть ею свою наготу.
Из книжек с картинками Тарзан узнал, что все люди прикрыты одеждой, так же как мартышки и обезьяны покрыты шерстью. И раз уж природа не дала ему такого густого жесткого меха, каким щеголяют его товарищи, значит, он должен восполнить этот недостаток при помощи чужой шкуры!