Вот и все, что было известно до недавнего времени о пути следования лорда Джона Грейстока и его супруги леди Элис. «Фувальда» сгинула, не добравшись до Африки, а вместе с ней бесследно исчезли пассажиры и вся команда.
Два месяца кряду около полудюжины британских военных судов тщетно рыскали в водах Южного Атлантического океана, пытаясь отыскать хоть какой-нибудь след пропавших путешественников. Наконец у берегов острова св. Елены эскадре удалось найти обломки какого-то разбитого судна, и все тотчас уверовали, что это останки «Фувальды». Значит, шхуна утонула вместе со всеми бывшими на борту людьми, и дальнейшие поиски бесполезны. Придя к такому выводу, министерство прекратило расследование, хотя многие любящие сердца еще надеялись и ждали.
А теперь я ознакомлю вас с результатами своих собственных исследований.
Трехмачтовая шхуна «Фувальда» была самым заурядным кораблем из курсирующих между Великобританией и Африкой торговых судов: тысячи таких суденышек шныряют вдоль всего африканского побережья. Их команда обычно состоит из отчаянных головорезов и беглых каторжников, представляющих собой пеструю смесь всех народов и племен, и управляться с такими матросами под силу лишь таким же свирепым полудикарям.
«Фувальда» не была исключением из правил: на судне властвовала плетка-девятихвостка и процветал мордобой. Матросы ненавидели корабельное начальство, а начальство ненавидело экипаж. Капитан был опытный морской волк, имевший за плечами множество плаваний, но со своими подчиненными обращался, как зверь. В разговоре с моряками он знал только два аргумента: плеть или револьвер. Справедливости ради стоит сказать, что на этот разноплеменный сброд вряд ли произвели бы впечатление более мягкие доводы.
Вскоре после того, как судно отчалило из Фритауна, лорду Грейстоку и леди Элис довелось быть свидетелями таких отвратительных сцен, какие они издавна привыкли считать досужими выдумками беллетристов.
Как ни странно, но то, что произошло на палубе «Фувальды» на третий день пути, явилось первым звеном в той цепи удивительных событий, о которой я хочу рассказать. Поэтому остановлюсь на этом происшествии поподробпее.
Итак, два матроса драили палубу, а капитан стоял неподалеку и разговаривал о чем-то с лордом Клейтоном и его юной супругой.
Все трое стояли спиной к матросам, поэтому не видели, как те придвигались к ним все ближе и ближе. Наконец капитан, окончив разговор с пассажирами, сделал шаг назад, чтобы уйти, но наткнулся на щуплого рыжеволосого моряка, стоявшего за его спиной, упал и растянулся на мокрой палубе. Мало того — падая, капитан зацепил ногой ведро, оно опрокинулось и окатило его грязной водой.
На минуту эта сцена показалась зрителям забавной, но только на минуту.
Красный от унижения и ярости капитан вскочил, осыпая несчастного матроса бешеными ругательствами, и нанес ему страшный удар кулаком в челюсть. Бедняга рухнул на палубу и остался лежать без движения.
Лорд и леди Грейсток еще не успели вмешаться, как к ним подскочил второй моряк — широкоплечий детина, здоровенный, как медведь, с черными усами и толстой шеей. Увидев, что его товарищ упал, он зарычал, как собака, бросился на капитана и одним ударом кулака повалил его на мокрую палубу.
Капитан упал с красным лицом, а вскочил с темно-багровым.
Бунт! Мятеж!
Что ж, усмирять мятежи было ему не в диковинку. В мгновение ока капитан выхватил револьвер и хотел выстрелить в своего могучего врага, но Джон Клейтон оказался проворнее: он ударил по сверкнувшему на солнце оружию, и пуля угодила матросу не в сердце, а гораздо ниже — под колено.
Потом лорд Грейсток отобрал у капитана револьвер и заявил, что не допустит такого зверского обращения с командой, а убийство безоружного человека и вовсе считает возмутительным. За такое преступление по справедливости полагается королевский суд!
Капитан, все еще дрожащий от бешенства, явно хотел ответить на слова Клейтона новым залпом ругательств, но совладал с собой и с невнятным рычаньем ретировался на корму.
Этот человек обладал достаточной практической сметкой, чтобы понимать, как опасно раздражать британского чиновника, ибо могучая рука королевы в два счета может направить на него грозное неотвратимое орудие кары — вездесущий английский флот.
Матросы тем временем встали с палубы: рыжеволосый, оправившийся от удара капитанского кулака, помог раненому товарищу подняться, и оба неуклюже выразили лорду Грейстоку свою благодарность. Широкоплечий великан, который среди матросов был известен под кличкой Черный Майкл, казалось, сам застеснялся непривычных для него теплых слов, резко оборвал свою краткую речь и, прихрамывая, зашагал по направлению к кубрику.