VII. Свет познания
Время болезни показалось маленькому страдальцу целой вечностью — но наконец Тарзан встал на ноги и снова начал ходить.
С тех пор его выздоровление пошло вперед семимильными шагами, и через месяц Кала вместе с сыном вернулась к родному племени — к восторгу товарищей Тарзана и к огромному неудовольствию Тублата.
Первое, что сделал Тарзан, вновь обретя свободу передвижения — это пустился на поиски того чудесного оружия, которое помогло ему, маленькому и слабому, одержать верх над могучим зверем.
Кроме того, мальчик всей душой стремился снова побывать в хижине, чтобы продолжать осмотр удивительных вещей, которые он там обнаружил.
Отправившись на розыски ножа, Тарзан скоро нашел поле достославного боя, где валялись начисто обглоданные кости его противника. А неподалеку, полуприкрытый опавшими листьями, лежал нож, слегка заржавевший от запекшейся крови гориллы.
Победитель Болгани очищал нож о кору ближайшего дерева, пока клинок не засверкал прежним серебристым блеском. Уж теперь-то Тарзану не придется спасаться бегством ни от кого в джунглях, ни от старого Тублата, ни от Керчака!
Еще через несколько минут маленький герой уже стоял возле хижины. Он отлично помнил, как открывается дверь, а войдя внутрь, даже сообразил опустить щеколду, чтобы никто из обитателей близких джунглей не смог его потревожить.
Мальчик не стал тратить времени на повторный осмотр хижины, а сразу устремился к книгам. Они обладали для него каким-то магическим непреодолимым притяжением, и сейчас его не интересовало ничего, кроме изумительной тайны разрисованных листов.
Тарзан снова и снова листал букварь, рассматривал другие детские книжки с картинками и подписями под ними. Картинки ему ужасно нравились, но и странные маленькие букашки, покрывавшие страницы вокруг рисунков, вызывали его удивление и будили мысль.
Сидя с поджатыми ногами на столе в хижине своего отца, низко склонившись над раскрытой книгой, маленький приемыш обезьяны упорно пытался разгадать тайну напечатанных в книгах букв и слов. Этот нагой мальчуган с густой гривой черных волос и блестящими умными глазами представлял собой живую аллегорию первобытного стремления к знанию сквозь черную ночь умственного небытия.
И его усилия не пропали даром. Каким-то невероятным интуитивным способом Тарзан наконец нащупал ключ к столь смущавшей его загадке шествия маленьких букашек по книжным листам.
Перед ним лежал букварь, а в букваре был рисунок маленькой обезьянки. Это животное смахивало на него самого, но было покрыто каким-то забавным цветным мехом. Над картинкой виднелись семь маленьких букашек:
М-а-л-ь-ч-и-к.
Тарзан заметил, что в тексте, на той же странице, эти семь букашек много раз повторялись в том же порядке.
Затем он постиг, что отдельных букашек было сравнительно мало, но они повторялись много раз — иногда в одиночку, а чаще в сопровождении других.
Он медленно переворачивал страницы, вглядываясь в картинки и текст и отыскивал повторение знакомого сочетания м-а-л-ь-ч-и-к. Вот он снова нашел его под другим рисунком: там опять была маленькая обезьяна и с нею какое-то неведомое животное, стоявшее на четырех лапах и походившее на шакала. Под этим рисунком букашки слагались в такое сочетание:
М-а-л-ь-ч-и-к и с-о-б-а-к-а.
Итак, эти семь маленьких букашек явно обозначали детеныша — почти такого же, как он сам!
Таким образом и продвигалось вперед учение Тарзана. Правда, оно шло очень медленно, ведь задача, которую он поставил перед собой, любому другому показалась бы невозможной: приемыш обезьяны хотел научиться читать, не имея ни малейшего понятия о буквах или письме.
Миновали многие месяцы и даже годы, прежде чем Тарзан добился намеченной цели. И все-таки он ее достиг! Теперь тайна маленьких букашек больше не была для него тайной, а когда ему исполнилось пятнадцать лет, он уже знал все комбинации букв, сопровождавшие ту или иную картинку в маленьком букваре и в двух книжках для начального чтения.
Разумеется, он имел лишь самое туманное представление о значении и употреблении союзов, глаголов, местоимений, наречий и предлогов, но… Вскоре он смог похвастаться еще одним успехом.
Как-то раз Тарзан догадался остругать своим ножом маленькую палочку, найденную в одном из ящиков стола. Проведя острым концом по столешнице, он с восхищением увидел, что на гладкой поверхности остался черный след.