— Вы видели Эллен? — спросил Грегори. Но никто не мог ему ответить утвердительно.
— Я почти желаю, чтобы она утонула, — прибавил он. — Боже! Зачем я только затеял все это?
— Нам всем было бы лучше утонуть, — сказал Тетан. — Для тех, кто попадает в руки эшерианцев, надежды нет.
— Пока с нами не произошло ничего, кроме того, что мы промокли до нитки, — сказал Тарзан. — Подождите, пока с нами действительно случится что-нибудь очень плохое, тогда можете оставить надежду и падать духом.
— Но подумайте о том, что ждет нас впереди! — воскликнул Лавак.
— Я не знаю, что нас ждет впереди, — ответил Тарзан. — Мы с одинаковым успехом можем ожидать как лучшего, так и худшего.
— Пресная философия, — оценил Грегори.
— Мне она нравится, — сказала Магра. В первой галере сидели, прижавшись друг к другу, Эллен и д'Арно. Они дрожали от холода.
— Что же случилось со всеми остальными? — спросила девушка.
— Я не знаю, дорогая, — ответил д'Арно. — Но я благодарю Бога, что мы с вами вместе.
— Да, — прошептала она и добавила. — Мне кажется, это конец, но мы встретим его вместе.
— Будьте мужественной, дорогая. Не отчаивайтесь, они пока не причинили нам вреда.
— Бедный папа, — сказала Эллен. — Вы думаете, что все остальные утонули?
— Может быть, их тоже подобрали, — старался подбодрить ее д'Арно.
— Хотя вряд ли это так уж и хорошо, — продолжала девушка. — Теперь я не удивляюсь, что бедный Брайен так и не возвратился из Эшера. Но что это?
Пронзительный визг прорезал тишину ночи, эхо разнесло его на много миль во все стороны.
XVII
ТАИНСТВЕННЫЙ ТУННЕЛЬ
Атан Том и Лал Тааск обедали на террасе дворца Атки, выходящей на озеро. С ними обращались как с гостями, но они знали, что были пленниками. Лал Тааск продал бы свою душу, только бы выбраться из этой страны, а Атан Том все еще лелеял мечту об Отце бриллиантов, который представлялся ему камнем размером с футбольный мяч. Он часто развлекался тем, что старался подсчитать его стоимость, затем он переводил стоимость в фунты стерлингов и покупал яхты, дворцы, огромные поместья. Он давал замечательные обеды в Париже, и в его распоряжении были самые красивые женщины, которых он осыпал бриллиантами. Но стены Эшера все еще возвышались над ним, а выше них поднимались стены Тиен-Бака.
Пока они сидели на террасе, к ним подошел придворный.
— Ваши враги, вероятно, уже пойманы, — сказал он.
— Что будет с ними? — спросил Лал Тааск. Он думал о том, что может рано или поздно случиться с ним.
— Они узнают гнев Брулора, — ответил приближенный Атки.
— Кто такой Брулор? — спросил Том.
— Брулор — наш Бог, Отец бриллиантов, — объяснил эшерианец. — Его дворец лежит на дне озера Хорас и охраняется жрецами Брулора и водами священного Хораса.
— А я думал, что Отец бриллиантов — это камень! — воскликнул Атан Том в ужасе от мысли, что это мог быть человек.
— Что вы знаете об Отце бриллиантов? — спросил приближенный.
— Ничего, — поспешно ответил Том, — просто я слышал это название.
— Ну, хорошо, — сказал придворный. — Хотя это мы и не должны обсуждать с чужеземцами, но я не прочь рассказать вам, что Отец бриллиантов — это имя, данное Брулору и камню бриллианту, который находится в ларце на алтаре перед троном во дворце.
Атан Том вздохнул с облегчением. В конце концов Отец бриллиантов существовал. Вдруг их ушей достиг странный визг, доносящийся с озера.
— Что это может быть? — удивился Акамен, придворный. — Похоже на человеческий визг.
— Разве здесь водятся большие обезьяны? — спросил Том.
— Нет, — ответил Акамен. — А почему вы спросили?
— Это похоже на обезьяний крик, — сказал Том.
— Внутри будет очень темно, — сказал Тарзан, когда галера, на которой они находились, подошла к воротам туннеля, ведущего в озеро Хорас. Он сказал по-английски:
— Каждый из вас возьмет на себя двоих, и когда я скажу «криг-а», бросайте их за борт. Если мы будем действовать очень быстро, мы сможем сделать это, а как только двое ваших стражников будут за бортом, беритесь за других. Я не могу сейчас ничего сказать ни Огаби, ни Тетану, так как эшерианцы понимают суахили, но как только я дам вам сигнал, я скажу им.
— А что потом? — спросил Лавак.
— Ну, мы, конечно, захватим галеру, — сказал Грегори.
— Скорее всего нас убьют, — сказал Лавак, — но мне все равно.
Когда галера приблизилась к туннелю, воин, находившийся на носу, зажег фонарь, так как внутри туннеля ничего не было видно. Тарзан пожалел об этом, но от своего плана не отказался. Может быть, так будет труднее, но он чувствовал, что такой прекрасной возможности упускать нельзя.
Внезапно человек-обезьяна вскочил на ноги и, столкнув за борт одного из воинов, закричал: «Криг-а!»
— За борт их! — скомандовал он Тетану с Огаби, которые моментально угадали его план.
Хаос и неразбериха поднялись на галере, когда пять отчаянных людей напали на воинов. Ошеломленные эшерианцы вначале настолько растерялись, что справиться с ними не составляло никакого труда. Но затем, придя в себя, оставшиеся воины собрались вместе и организовали защиту, которая поставила под угрозу смелый план Тарзана.
Магра, сидящая в середине, оказалась в самом центре битвы. Сжавшись в комок между двумя рабами, она с восхищением следила за происходившим. Горящий фонарь тускло освещал все происходящее, придавая ему мистическую окраску. Она почувствовала опасность поражения и услышала затем, как Тарзан крикнул:
— Рабы, помогите нам, и вы завоюете свободу! Все как один рабы поднялись, закованные в свои цепи, и набросились на своих хозяев с кулаками и веслами. Воины падали в темные воды реки. Один из воинов повис на спине Тарзана, пытаясь вонзить в него кинжал. Магра схватила его за руку и оторвала от Тарзана. Он упал между двумя рабами, которые выбросили его за борт.
Когда в туннеле раздался визг, а затем и крики, Эллен прижалась к д'Арно.
— Они дерутся, — сказала она.
— Да, — ответил француз. — Первый крик был кличем Тарзана, поэтому можно быть уверенным, что они сражаются не на жизнь, а на смерть.
— По крайней мере, мы будем знать, что не все они утонули, — сказала девушка. — Может быть, папа еще жив. Но разве они могут победить всех этих воинов?
— На их стороне Тарзан, — ответил д'Арно. — Я чувствовал бы себя гораздо спокойнее, если бы вы находились в галере, в которой находится он.
— При условии, что вы тоже находились бы там, — сказала она. — Иначе бы я не согласилась. Он привлек ее к себе.
— Какая горькая ирония в том, что мы встретились и полюбили друг друга при таких обстоятельствах. Я согласен на любую судьбу, какой бы она ни была. Но вы, лучше бы вы никогда не приезжали в Африку.
— И это говорит галантный француз? — пошутила она.
— Вы знаете, что я имею в виду.
— Да, но вы все-таки рады, что я в Африке, и я тоже, неважно, что случится.
В галере Тарзана последний воин уже был выброшен за борт, и маленький отряд стал считать свои потери.
— Где Огаби? — спросил Тарзан.
— Эшерианец вытолкнул его за борт, — сказала Магра, — бедняга!
— Мы хорошо отомстили за него, — сказал Лавак. — Теперь нет только Эллен и д'Арно, — сказал Грегори. — Если они не утонули, то должны быть в первой галере. Мы никак не можем их спасти?
— Впереди нас пять галер, — сказал Тетан, — а нас только четверо мужчин. Нам нечего и думать о том, чтобы сразиться с пятью галерами воинов. Единственная надежда — спасти их с помощью моего короля, но я уже говорил вам, что тобосцы еще ни разу не вступали в Эшер. В лучшем случае, мы можем пока надеяться лишь на то, чтобы спастись самим, что, может быть, и не так уж легко, если какая-нибудь из галер ожидает нас впереди. Нужно потушить фонарь и попытать счастья в темноте.