Тарзан был отличным стрелком. Со своими друзьями из большого мира он ходил на охоту в джунгли, где пользовался оружием цивилизованного человечества, и холя он убивал только когда бывал голоден или в целях самозащиты, он весьма развлекался, стреляя по неодушевленным предметам, например, по тарелочкам, подброшенным в воздух, и научился отлично попадать в цель, сам не сознавая этого.
Теперь же у него действительно будет большая охота. Он слегка раздвинул губы в хищной улыбке, когда его палец постепенно нажимал на курок. Винтовка заговорила, и немецкий пулеметчик завалился на пулемет. За три минуты Тарзан уничтожил весь пулеметный расчет.
Затем он выбрал немецкого офицера и еще троих солдат, находившихся с ним в укрытии.
Тарзан считал нужным соблюдать некоторые предосторожности: для этого он решил не оставлять никого в непосредственной близости от застреленных, уцелевших можно будет спросить о том, как погибли их товарищи в собственных траншеях, если они находились полностью вне поля зрения британских солдат.
Приладив прицел, он дал несколько выстрелов подряд по дальнему пулемету: не спеша он убрал весь пулеметный расчет до единого человека. Два пулемета замолчали.
Тарзан видел из своего укрытия, как люди побежали к траншеям, и меткими выстрелами свалил нескольких из них. К этому времени немцы осознали, что творится что-то неладное, что какой-то сверхъестественный снайпер нашел выгодную позицию, с которой этот сектор траншеи был ему полностью виден.
Вначале немцы пытались обнаружить вражеского стрелка на ничейной земле, но когда офицер просматривал бруствер через перископ, он был сражен пулей, угодившей ему в затылок; пуля прошила череп, и он упал в траншею. Нот тогда немцы поняли, где нужно искать изумительного стрелка. Это было неожиданно и страшно. Враг оказался в тылу!
Один из солдат поднял пулю, убившую офицера, и вот тут то волнение еще более усилилось, так как пуля была явно немецкого происхождения. Окружив тыльный сектор горы, разведчики повели поиск в двух направлениях, перископы были поставлены над окопами в направлении горы, и зоркие глаза выискивали противника.
Им потребовалось немного времени для обнаружения убитого снайпера, и тогда Тарзан заметил, как пулеметные дула повернулись, нацеливаясь на него. Но прежде чем они были пущены в ход, пулеметный расчет лежал бездыханным. По команде офицера другие солдаты отправились к пулеметам, чтобы заменить убитых. Они шли с неохотой, гонимые своими командирами, вынужденные выполнять приказ.
Сразу два пулемета были повернуты туда, где залег в укрытии человек-обезьяна, и пущены в действие. Понимая, что дело почти проиграно, Тарзан, дав прощальный выстрел, отложил винтовку в сторону и исчез в горах, отступив подальше от линии фронта.
В течение долгих минут он мог слышать треск пулеметов, ведущих прицельный огонь по тому месту, которое он только что покинул. Тарзан улыбался тому, что немцы впустую тратят свои боевые припасы.
«Немцы дорого заплатили за Васимбу-вазири, распятого на стене бунгало, и за моих зверски убитых чернокожих друзей,— думал Тарзан.— Но за Джейн они никогда не расплатятся, даже если бы я их всех убил!».
После наступления темноты, уже глубокой ночью, он обошел фланги обеих армий и прошел через наружную охрану к британским позициям. Ни один человек не видел его входящим, ни один человек не знал, что он пересек линию фронта.
Штаб Второго Родезийского полка занимал укрепленное положение далеко за линией огня, чтобы быть в сравнительной безопасности от вражеского наблюдения. Разрешалось даже освещение, и полковник Кэмпбелл сидел за полевым столом, на котором была разостлана военная топографическая карта, и разговаривал с несколькими своими офицерами. Большое дерево широко раскинуло ветви над ними, а на земле пылал небольшой костер, почти рядом со столом. У врага в Африке не было аэропланов и никаких других способов вести наблюдение за английским штабом — он располагался в достаточном удалении от немецких огневых линий, и из вражеского стана нельзя было заметить пламени костра.
Офицеры обсуждали численное превосходство врага и неспособность британских войск на нечто большее, нежели только оборону, с использованием проволочных заграждений и траншей. Они и не могли продвигаться вперед, так как уже понесли тяжелые потери при попытке перейти в наступление. Всякий раз атакующих англичан отбрасывали во много раз превосходящие численные силы противника.
Скрытые пулеметные гнезда весьма сильно беспокоили полковника. Это было очевидно, судя по тому, что он часто возвращался в разговоре с офицерами к этой теме.