— Но что он мог там делать в одиночку? — спросила девушка.
— Он не похож на других, бесполезно гадать, что движет его поступками. Временами он действует, как дикий зверь. Вам ведь известно его отношение к убийству. Тем не менее истребление японцев он считает своим долгом.
— Вы думаете, Джерри, он решил уничтожить японцев побольше и направился вслед за ними?
— Да, похоже на то. И в этом случае нет гарантии, что его самого не подстрелили.
— Ой, даже подумать об этом страшно. Не говорите такого!
— Согласен, это было бы ужасно, но в бою все возможно. И если он не появится в ближайшее время, мы должны действовать самостоятельно. А до чего мы беспомощны без его опеки, я только сейчас стал понимать. Вот некому стало добывать мясо, и все сидим на скудном рационе.
— Ну, помимо охоты, Тарзан так много для нас сделал,— укоризненно сказала Кэрри,— мне до сих пор снятся тигр-людоед и страшная обезьяна, от которых он меня спас.
Оба замолчали. Джерри лежал с закрытыми глазами. Кэрри обратила внимание, что его лицо пылает нездоровым румянцем. Раненый забылся тяжелым сном и трудно дышал. Кэрри приложила ладонь к его лбу, руку обжег сухой жар. Приотстав немного, она шепнула Сарине, чтобы по цепи позвали доктора. Затем вернулась и пошла рядом с носилками.
Джерри беспокойно зашевелился и что-то бессвязно забормотал. Кэрри придерживала его, чтобы он не вывалился из носилок.
Когда доктор подошел к ним и склонился над раненым, Кэрри даже не пришлось ничего объяснять — картина была яснее ясной.
Единственным медицинским инструментом у доктора Рейда был термометр. Он им и воспользовался. Красный столбик ртути поднялся к самому верху шкалы. Доктор покачал головой.
— Плохо? — спросила встревоженная Кэрри.
— Скажем так, не очень хорошо! Не понимаю — так быстро шло заживление, и вот на тебе! Можно было ждать лихорадки в первую ночь после ранения, но сейчас... Я думал, опасность уже миновала.
— Он будет..,— еле справляясь с подступившими слезами, спросила Кэрри.— Он будет жить?
Доктор посмотрел на нее с улыбкой.
— Не беспокойтесь пока. Миллионы людей выздоравливают и от более опасных ран. Даже имея более высокую температуру.
— Но сейчас вы можете ему чем-нибудь помочь?
Доктор Рейд пожал плечами.
— К сожалению, милочка, у меня нет никаких медикаментов. Но, возможно, это и к лучшему. Ваш друг молод, физически крепок, а природа — самый лучший врач, как известно.
— Но вы будете присматривать за ним, никуда не уйдете?
— Конечно. Да вы успокойтесь, ради Бога, не переживайте так. Как говорится, до свадьбы заживет.
Джерри что-то забормотал, заметался, попытался сесть. Кэрри и доктор осторожно уложили его обратно. Джерри открыл глаза, увидел склонившуюся над ним Кэрри и улыбнулся, прежде чем снова впасть в беспамятство.
К носилкам подошел Тони Розетти. Он сразу понял, что здесь понадобится его помощь. На его лице отразилось беспокойство, когда Джерри в бреду закричал:
— Лукас вызывает Мельроза! Лукас вызывает Мельроза! Мельроз отвечает Лукасу,— он говорил как бы перебарывая себя.— На западном фронте все спокойно, капитан,— и, вздохнув с облегчением, замолчал.
Кэрри тронула Шримпа за плечо:
— Вы славный парень, сержант! А кто такой Мельроз? Он все время с ним разговаривает...
— Наш хвостовой стрелок. Его убили перед тем, как попали снарядом в «Прекрасную леди». Святая Мария, Мельроз давно мертв, а кэп разговаривает с ним...
Джерри опять начал беспокойно метаться на носилках. Требовались усилия всех троих, чтобы удержать его в лежачем положении.
— Вероятно, придется привязать его,— сказал доктор.
Розетти с сомнением покачал головой.
— Позовите сюда Бубновича, док. Мы о нем позаботимся. Не думаю, что кэп будет доволен, когда придет в себя и узнает, что его, беспомощного, привязали.
По колонне был передан приказ вызвать Бубновича. Когда он появился, Джерри, приподнявшись, чуть не вывалился из носилок. Помогая держать раненого, Джо Бубнович ругался сквозь зубы:
— Проклятые японцы! Желтопузые ублюдки! — он повернулся к Розетти.— Почему, черт подери, ты не послал за мной раньше? Почему никто не сказал мне, что капитан в таком состоянии?
— Ему только недавно стало хуже,— робко вмешалась Кэрри.
— Он очень плох, доктор? — спросил Бубнович.
— У него жар. Но лихорадка не так уж велику, чтобы думать о худшем.
Отряд подходил к долине, где предполагалось разбить временный лагерь. Тропа стала шире, рядом с носилками могла идти и Сарина.