— А как насчет вашего штата, Тони? — спросила Сарина.
Розетти не растерялся и мгновенно придумал ответ:
— Ну, Иллинойс — признанный поставщик самых знаменитых в Америке гангстеров.
— Каждый американец,— вмешался Тарзан,— живет в лучшем штате, в прекраснейшем округе, в знаменитом городе лучшей в мире страны. Именно это и делает Америку великой.
— Можете быть уверены в своей правоте,— с гордостью в голосе сказал Дэвис.
— Я сделал это наблюдение, будучи в вашей армии,— продолжал Тарзан.— Каждый солдат служит в лучшем подразделении у лучшего командира и мыслит себя только победителем. Это чувство делает американскую армию несокрушимой силой.
— Ну,— заметил Джерри,— это не так уж и плохо для нации, которую считали сбродом любителей поплясать под джазовую музыку и поволочиться за девчонками. Я думаю, что мы еще удивим наш старый добрый мир.
— Вы уже удивили Гитлера и его союзников. Если бы Америка не приняла участия в войне сперва поставками оружия и продовольствия, а затем и живой силой, все было бы кончено — фашизм победил бы. Гитлер и его сообщники заполучили бы в собственность весь мир. Так что мир в огромном долгу у Америки.
— Сомневаюсь, что он когда-нибудь его выплатит,— сказал Бубнович.
— Возможно, вы правы. Мир забывчив,— согласился Тарзан.
Глава 28
ТАРЗАН ПОПАДАЕТ В ПЕРЕДЕЛКУ
Кэрри сидела, прислонившись к стене пещеры. Джерри опустился рядом. Сарина и Розетти, находившиеся поблизости, встали и, взявшись за руки, поспешили удалиться.
— Шримп совсем перестал стесняться, кого-либо,— сказал Джерри.— Вы знаете, он ведь всю жизнь сторонился женщин и ждал от них только подвоха.
— Вы и сами нашу сестру недолюбливали,— напомнила ему Кэрри.
— Я просто не был знаком с голландскими женщинами.
— Как мило! Вы совершенствуетесь. Но не говорите только, что в прекраснейшем штате прекрасной страны нет прекрасных девушек.
— Есть только одна прекрасная девушка в целом мире, и она не из Оклахомы.
Кэрри засмеялась.
— Вы научились говорить комплименты.
— Это не комплименты, Кэрри. Вы ведь знаете мои чувства к вам.
— Я не умею читать мысли.
— Вы — самое удивительное и чудесное создание, которое когда-либо входило в мою жизнь.
Кэрри улыбнулась:
— Члены вашего экипажа рассказывали мне, что вы талантливый пилот, капитан, и необыкновенный храбрец.
— Вовсе нет. Я, Кэрри, страшный трус. Никак не могу заставить себя произнести три коротеньких слова — духу не хватает.
Кэрри смеялась, но не помогала ему. Ей хотелось, чтобы капитан Лукас решился объясниться сам, без посторонней помощи.
— Слушайте! — выпалил Джерри.— Как вы думаете? Вам понравится жить в Оклахома-сити?
— Мне это очень понравится,— серьезно ответила девушка.
— Дорогая! — воскликнул Джерри счастливым голосом.— Я просто должен поцеловать вас. И прямо сейчас, хотя бы и при всем народе.
— Мы можем выйти наружу,— предложила Кэрри.
Их руки встретились, тихонько, стараясь не потревожить сидящих у огня товарищей, двое выбрались из пещеры.
Недалеко от входа сержант Розетти держал в объятиях Сарину. Слышались звуки поцелуев и прерывистое дыхание влюбленных. Смуглые руки Сарины крепко обвились вокруг шеи маленького сержанта.
Выйдя из освещенной пламенем костра пещеры, Джерри и Кэрри едва не наткнулись в темноте на целующуюся парочку. Джерри первым заметил их и увлек Кэрри подальше. Когда они отошли на приличное расстояние, Кэрри сказала лукаво:
— Иногда и командирам есть чему поучиться у своих сержантов...
Минуту спустя она ласково оттолкнула Джерри и, переводя дух, шепнула ему:
— Вы все-таки действительно женоненавистник, мой капитан...— ее глаза лучились счастьем и она, как и Сарина, крепко обхватила руками шею Джерри Лукаса и прижалась к нему всем телом.
Сержант Бубнович сидел у огня рядом со входом в пещеру. Сперва мимо него проскользнули, держась за руки, Розетти и Сарина, а некоторое время спустя в темноту ушли Кэрри и Джерри. Бубнович вспомнил свой дом, жену и ребятишек. Они были так далеко, а тропическая теплая ночь так упоительно дразнила сердце мерцанием звезд и пряными ароматами дивных цветов...
Джо Бубнович протянул руку к маленькой Кете, желая погладить пушистую спинку:
— Я тоже хочу влюбиться,— сказал он обезьянке,— давай подружимся, малышка!
Кета в ответ укусила его за палец.