— Можно, кэп, я пойду вперед по тропе и посмотрю?— спросил Розетти.— Я умею, ходить быстрее остальных.
— Да, иди, Шримп, а мы поспешим за тобой.
Тони Розетти осторожно двинулся вперед. Кета ехала на его плече. Как только сержант пошел в том направлении, откуда она вернулась, обезьянка сразу успокоилась. Это внушило уверенность Розетти, что Джерри правильно угадал намерения обезьянки сообщить нечто о Тарзане.
Вскоре впереди послышались голоса. Шримп замедлил шаги. Явственно слышно было позвякивание военного снаряжения. Не ожидая никакой опасности, японцы не были осторожны.
Шримп подкрался поближе и вскоре увидел голову и плечи Тарзана, возвышавшиеся над толпой маленьких японцев.
Тарзан в плену у этих недочеловеков? Это казалось Шримпу невероятным. Сердце у него оборвалось. А ведь недавно это сердце переполняла ненависть к родовитому англичанину.
Новости, которые принес Розетти, напугали всех членов «иностранного легиона». Отсутствие Владыки Джунглей наносило большой урон маленькому отряду. Но прежде все думали об опасности, грозящей самому Тарзану, и переживали его плен очень тяжело. Тарзан, кроме уважения и восхищения, снискал к себе искреннюю и горячую любовь своих товарищей.
— Сколько там было японцев, Розетти? — спросил Джерри.
— Что-то около двадцати. Нас девять, капитан. Это даже больше, чем достаточно.
— Мы не можем атаковать их с тыла на такой узкой тропе без риска для жизни Тарзана. Будем преследовать их, вися прямо на хвосте, пока не найдем лучшего места для атаки,— решил Джерри Лукас.
Тропа вышла из леса и запетляла краем узкого ущелья. Тарзан увидел внизу, на его дне, то, что было наверняка временной стоянкой врага. Полдюжины японских солдат охраняло какой-то скарб и нескольких вьючных лошадей. Повсюду были разбросаны в беспорядке части амуниции и другого барахла. По неопрятному виду лагеря Тарзан заключил, что японцами командует плохой, неумелый офицер. Это подняло его настроение. Чем меньше порядка в воинском подразделении, тем легче будет бежать оттуда.
Младший лейтенант Кенэо Канэко крикнул что-то сержанту. Тот связал пленнику руки за спиной. В отличие от офицера сержант был ловким и молодцеватым. Форма сидела на нем ладно и аккуратно. Он так крепко стянул кисти Владыки Джунглей прочными веревками, что даже стальные мускулы человека-обезьяны, как ни напрягались, не смогли разорвать тугие узлы.
Сделав свое дело, сержант толкнул Тарзана в спину, одновременно подставив ему подножку. Пленник тяжело грохнулся на землю.
Сержант что-то прокричал солдатам. Те привели лошадь, приладили на ее спину вьючное седло, веревку, свисающую с рук Тарзана, прикрепили к луке седла, другим концом связали ноги.
К пленнику подошел лейтенант Канэко и улыбнулся зловещей улыбкой, открывающей редкие гнилые зубы и белесые десны.
— Мне нелегко будет хлестнуть лошадь и заставить ее пуститься галопом,— начал японец.— Такое можно проделать лишь из чувства ненависти. Не заставляйте меня возненавидеть вас — мне будет тяжело, но гораздо тяжелее придется вам.
Лошадь была взнуздана, и солдат, взяв в руки хлыст, взгромоздился в седло.
— Если вы ответите на мои вопросы,— продолжал Канэко,— лошадь не тронется с места, а веревка будет отвязана. Итак, я спрашиваю: сколько человек в вашем отряде и где он находится?
Тарзан равнодушным молчанием встретил вопрос. Японец перестал улыбаться. Его лицо перекосила гримаса ярости. Но, может, он притворялся разгневанным, чтобы напугать посильнее свою жертву? Канэко шагнул к пленнику и пнул его в бок носком сапога.
— Вы будете отвечать или нет? — взвизгнул он.
Тарзан поднял глаза на японца и встретился с ним взглядом. Мужественное бронзовое лицо человека-обезьяны не выражало никаких чувств — даже презрения, которое Тарзан испытывал к этому карикатурному человечку. Но японец, смешавшись, отвел глаза. Что-то, светившееся во взгляде лежащего на земле пленника, испугало его, и он решился действовать, дабы скрыть от себя этот испуг.
Канэко громко скомандовал что-то солдату, сидевшему на лошади. Тот пригнулся и поднял хлыст, намереваясь стегнуть лошадь. Но в этот миг раздался выстрел — лошадь пошатнулась и опрокинулась, сраженная пулей. Послышался треск другого выстрела — младший лейтенант Канэко вскрикнул, приподнялся на цыпочки, как бы стараясь стать повыше ростом, и рухнул лицом вниз. Серия выстрелов уложила столпившихся на плацу солдат, как кегли в кегельбане. Те, кто спохватился быстрее других, бросились бежать куда глаза глядят в полной растерянности.