— Вернись назад, Ронда, — закричал Бейн. — Спрячься в машине!
Девушка отрицательно покачала головой.
— Где Билл? — спросила она. — Он там, впереди?
— Он далеко, — отозвался Бейн. — Через несколько автомобилей от нас.
Из машины выскочили мужчины и залегли с винтовками наготове, всматриваясь в молчаливый лес и стараясь разглядеть противника.
Один из мужчин быстро заполз под автомобиль.
— Что вы там делаете, Оброски? — раздраженно спросил Нойс.
— Я… я собираюсь немножко полежать в тени, пока колонна не двинется дальше.
Нойс скорчил презрительную гримасу.
В хвосте колонны О'Грейди остановился и присвистнул.
Вместе с аскари, охранявшим машину, он пристально вглядывался в чащу джунглей. К ним присоединился человек, ехавший в последнем грузовике.
— Хотелось бы хоть раз увидеть, — сказал он.
— Да, с такими мне еще не приходилось сталкиваться, — согласился О'Грейди.
— Они выслеживают нас, как куропаток. Интересно, кого они подстрелили на сей раз. О'Грейди пожал плечами.
— Судя по их тактике, — продолжал мужчина, — следующими будем мы, как это случилось вчера.
О'Грейди взглянул на него. Он увидел, что тот не напуган, а просто констатирует факт.
— Не надо так говорить, — невольно вырвалось у О'Грейди. — Чему быть, того не миновать.
— Вы верите в судьбу? Мне бы тоже хотелось верить.
— А почему бы и нет? По крайней мере, это успокаивает нервы.
— Не знаю, — неуверенно произнес его собеседник. — Вообще-то я не суеверен.
Он помолчал, прикуривая сигарету.
— Я тоже нет, — ответил О'Грейди.
— Сегодня я надел один носок наизнанку, — задумчиво сказал мужчина.
— Надеюсь, вы его не сняли? — поинтересовался О'Грейди.
— Нет.
— И правильно сделали.
По колонне пронесся слух, что убит майор Уайт и два аскари. О'Грейди вздохнул.
— Майор был отличным парнем. Он стоил намного больше, чем все эти бандиты вместе взятые. Надеюсь, мне удастся отомстить им за смерть майора.
Чернокожие носильщики были напуганы до смерти.
Квамуди подошел к О'Грейди.
— Мои люди дальше не пойдут, — сказал он. — Мы возвращаемся.
— Вам лучше остаться с нами, — ответил О'Грейди. — Если вы отправитесь обратно, вас всех перебьют, потому что у вас не будет охраны. А завтра мы должны выбраться из этой проклятой страны. Ты бы лучше уговорил своих людей, Квамуди.
Квамуди что-то пробормотал и направился к туземцам.
— По-моему, Квамуди блефует, — обратился О'Грейди к стоявшему рядом мужчине. — Не верю, что они не понимают, что не смогут в одиночку пройти по стране Бансуто.
Наконец колонна снова двинулась в путь, и люди Квамуди шли вместе со всеми.
На передней машине покоились тела майора Уайта и двух аскари, которых участники экспедиции решили похоронить надлежащим образом на следующей остановке. Орман шел далеко впереди. Его лицо было хмурым и мрачным.
Аскари, необычайно встревоженные, двигались чуть сзади. Группа негров, в чьи обязанности входила расчистка завалов, была на грани истерии. Арабы отставали. Они верили майору Уайту, и его смерть ввергла их в уныние. Остался только Орман. И хотя все помнили хлыст и злые окрики, его мужество не вызывало сомнений, к тому же он вел себя теперь так, как должен был вести с самого начала.
— Мы должны идти вперед, — сказал Орман. — Если повернем назад, будет еще хуже. Завтра мы сможем вырваться отсюда.
Он применил насилие всего лишь раз, когда слова оказались бессильны. Один из лесорубов отказался работать и направился в хвост колонны. Ударом кулака Орман свалил его с ног и заставил продолжать работу.
Необходимость этого поступка была понятна всем.
Он был вызван обстоятельствами чрезвычайными. Орман понимал, что жизнь двухсот членов экспедиции теперь зависит от того, как каждый из них будет выполнять свои обязанности.
На хвост колонны в этот день нападения совершено не было. Но как только они добрались до места, где решили разбить лагерь, из леса вновь вылетела туча стрел, обрушившихся на голову колонны.
На сей раз погибло три человека, а с Ормана стрела сбила защитный шлем.
В мрачном настроении разбивали они свой лагерь.
Смерть майора Уайта как бы приблизила смертельную опасность и к другим белым участникам экспедиции.
До этого они ощущали некую защищенность, словно отравленные стрелы могли поражать только чернокожих.