За палаткой гарема на циновке свернулась калачиком Атейя. Девушка не спала, а вслушивалась в еле слышный разговор отца с дядей.
— Его нужно убрать, — сказал Ибн Яд.
— А как же вазири? Что мы скажем, если они не застанут Тарзана? К тому же они не поверят ни единому нашему слову. Что тут начнется! Они никого не пощадят! Это ужасные люди!
— О, аллах! — воскликнул Ибн Яд. — Но если они останутся в живых, мы погибли. Нужно действовать, иначе мы рискуем вернуться назад ни с чем.
— Если ты считаешь, что я опять ввяжусь в это дело, то ошибаешься, брат, — сказал Толлог. — Я уже раз наказался.
— Речь не о тебе. Кого бы подговорить? Нужен человек, который желал бы его смерти, — рассуждал вслух Ибн Яд.
— Знаю! Христианина уберет другой христианин. Он смертельно ненавидит человека-обезьяну, — с жаром выпалил Толлог.
Ибн Яд захлопал в ладоши.
— Дельная мысль, брат!
— Однако часть вины ложится на нас, — проговорил Толлог.
— Какая разница, лишь бы поскорее от него избавиться. А что если завтра прибудет Батандо с проводниками? Тогда шейх джунглей сразу поймет, что мы его провели, и нам придется худо. Нет, нужно покончить с ним нынче же ночью.
— Согласен. Но как? — спросил Толлог.
— Есть у меня один план. Слушай внимательно, брат! Ибн Яд, довольный собой, потер руки, чего не делал никогда.
— Всем известно, что Стимбол ненавидит шейха джунглей, — проговорил Ибн Яд. — Он не раз заявлял об этом во всеуслышанье.
— Значит, все-таки Стимбол?
— Он самый.
— Нужно сделать так, чтобы люди не стали говорить, что Стимбол убил его по приказу шейха, — сказал Толлог.
— А я и не собираюсь отдавать приказа. Я только намекну Стимболу, а когда это произойдет, разыграю негодование и, чтобы доказать искренность своих чувств, велю казнить убийцу. Таким образом мы избавимся от обоих неверных псов и в то же время перехитрим вазири, которые увидят, что мы скорбим по поводу гибели их хозяина ничуть не меньше, чем они сами.
— Хвала аллаху за то, что он ниспослал мне такого мудрого брата! — воодушевился Толлог.
— А теперь ступай и немедленно пришли ко мне Стимбола, — распорядился Ибн Яд. — Сам же придешь потом, после того, как я поговорю с ним, и он уйдет исполнять то, что от него требуется.
Атейя задрожала всем телом и, едва Толлог ушел, поднялась с циновки и исчезла во мраке ночи.
Разбудив Стимбола, Толлог сообщил, что его срочно вызывает к себе шейх по делу чрезвычайной важности. Американец бесшумно выскользнул из палатки.
— Садись, христианин, — сказал Ибн Яд при виде Стимбола.
— Какого дьявола тебе от меня надо в столь поздний час?
— У меня был разговор с Тарзаном из племени обезьян, — проговорил Ибн Яд, — и поскольку ты мне друг, а он — нет, то я послал за тобой, чтобы сообщить о его намерении относительно тебя. Он спутал все мои планы и требует, чтобы я убирался домой, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что он собирается сделать с тобой.
— Что он, черт побери, задумал? — заволновался Стимбол. — Никакого от него покоя.
— Он утверждает, что ты убил своего товарища Блейка, — пояснил шейх, — а потому завтра он убьет тебя.
— Что?! Убьет? — воскликнул Стимбол. — Но за что? Он не имеет права! Никого я не убивал!
— И тем не менее он это сделает, — твердо сказал Ибн Яд. — Он всесилен! Никто не смеет ему возражать. Завтра он убьет тебя!
— Но ты не допустишь этого, Ибн Яд! Ведь не допустишь?
Стимбола затрясло от страха. Ибн Яд развел руками.
— Что я могу? — промолвил он.
— Придумай что-нибудь! — взмолился Стимбол.
— Ничто не может ему помешать, разве только ты сам, — прошептал шейх.
— Что ты имеешь в виду?
— Он спит в соседней палатке. А у тебя имеется острый нож.
— Но я в жизни никого не убивал, — шепотом сказал Стимбол.
— Решай сам. Но если ты не убьешь его сейчас, то завтра он убьет тебя.
— О, Боже!
Стимбол схватился за голову.
— Уже поздно. Пора спать, — заявил Ибн Яд. — Я тебя предупредил. Поступай, как знаешь.
Шейх встал и направился в сторону гарема.
Дрожащий Стимбол нетвердой походкой вышел в ночь.
Поколебавшись с секунду, он крадучись двинулся к палатке, где спал Тарзан.
К той же палатке, опередив Стимбола, устремилась Атейя, решившая предупредить человека, спасшего его возлюбленного. До цели ей оставалось совсем немного, как вдруг чья-то рука зажала ей рот, а другая схватила за талию.