По правилам Большого Турнира, выпавший из седла рыцарь считался убитым, а потому последний удар ему не наносился.
Соскочив с коня, Блейк с мечом в руке направился к упавшему сэру Гаю. Публика на южной трибуне затаила дыхание, с северной же поднялся негодующий вопль протеста.
Церемониймейстеры и герольды галопом поскакали к палатке упавшего, а сэр Ричард, опасаясь, как бы Блейк не прикончил противника, послал к нему гонцов.
Блейк приблизился к силившемуся подняться рыцарю. Зрители затихли, ожидая увидеть последний удар со стороны Блейка, но тот неожиданно бросил на землю оружие и склонился над раненым. Приподнял его за плечи, усадил, прислонив к своему колену, снял с него шлем и подшлемник и попытался остановить кровотечение.
— Быстро врача! — крикнул он подоспевшим людям. — Артерия не задета, но нужно остановить кровотечение.
Вокруг Блейка собралось много народа. Герольд сэра Гая встал на колени и принял раненого из рук Блейка.
— Пошли отсюда, — сказал Ричард. — Пусть он останется со своими.
Поднявшись, Блейк стал уходить, провожаемый уважительными взглядами рыцарей, и тут заговорил церемониймейстер Богуна, человек весьма почтенного возраста.
— Ты великодушен и заслуживаешь высокого звания рыцаря, — сказал он. — К тому же ты смел, ибо бросаешь вызов правилам Большого Турнира и нашим вековым обычаям.
Блейк повернулся к говорившему.
— Мне нет никакого дела до ваших правил и обычаев, — произнес он. — Там, откуда я пришел, принято оказывать помощь любому раненому, даже трусу, не говоря уже о таком отважном рыцаре, как этот. Поскольку он ранен моей рукой, то, по правилам моей страны, я обязан ему помочь.
— Да, — подтвердил сэр Ричард. — Иначе его освистают.
За первой победой рыцарей Ниммра последовали другие, и накануне последнего состязания счет составлял уже 452:448 в пользу воинов Гобреда. Впрочем, разница в четыре очка не имела существенного значения на данном этапе турнира, так как победа в финале могла принести команде максимум сто очков, по очку за каждого выведенного из строя рыцаря противника.
Началось наиболее зрелищное состязание, с нетерпением ожидаемое всеми. В нем участвовало по сто рыцарей с каждой стороны, вооруженных копьями. Предстояла турнирная схватка, продолжавшаяся до тех пор, пока одна сторона не оказывалась целиком выведенной из строя. Учитывалось падение из седла, ранение, а также бегство с поля боя.
Блейка пригласили участвовать в последнем этапе главным образом потому, что церемониймейстеры высоко оценивали его искусство верховой езды и полагали, что оно возместит отсутствие опыта, в обращении с копьем.
И вот двести рыцарей в доспехах торжественным маршем выехали на поле и выстроились друг против друга. В основном участвовали молодые, в возрасте от двадцати до тридцати, поскольку только молодежь занималась этим великим спортом средневековья, но было среди них также несколько человек среднего возраста, опытные ветераны, чье мужество и искусство, воспеваемое менестрелями в салонах Ниммра, было проверено годами, и чье присутствие вселяло в молодых уверенность и силу, вдохновляя их на подвиги.
Противники выстроились в ряд напротив друг друга, опустив пики. Вымпелы развевались, вороненые доспехи, конская упряжь, металлические заклепки щитов блестели на солнце, которое ярко освещало великолепную и красочную картину. Двести всадников ждали сигнала.
Некоторые лошади, которым передалось волнение своих седоков, вставали на дыбы и переступали проведенную границу ряда. Герольд ждал, пока обе группы будут готовы, чтобы дать сигнал, после которого эти сильные мужчины вступят в битву.
Блейк сидел верхом на крупном вороном коне в центре отряда рыцарей Ниммра. Конь под ним нервно переступал ногами в ожидании атаки. В правой руке Блейк сжимал тяжелую окованную пику, древко которой упиралось в стремя, в левой он держал большой щит, который сейчас не собирался отбрасывать в сторону. Перед ним стояли лучшие рыцари Сеполькро. Всмотревшись в их стройные ряды, он подумал, что щит слишком мал и хрупок против тяжелых копий. Блейк испытывал нервное возбуждение, похожее на тревожное ожидание свистка судьи перед началом футбольного матча в те дни, когда он играл за университетскую команду. Но прошлая жизнь вдруг показалась ему сейчас какой-то далекой и чужой.
Наконец прозвучал сигнал. Затем герольд высоко поднял меч, и двести рыцарей натянули поводья. Меч опустился. С четырех концов ристалища раздался рев труб. Из двухсот глоток вырвался боевой клич. Четыреста шпор впились в бока лошадей.