Он быстро осмотрелся вокруг. Лагерь казался покинутым. На месте костров тлели угли, не было видно ни одного человека.
Маркус побежал к палатке Ормана и О'Грейди и без всяких церемоний ввалился в нее.
— Мистер Орман! — закричал он.
Орман и О'Грейди, вырванные из глубокого сна возбужденным криком старого актера, отбросили противокомарные сетки и вскочили с кроватей.
— В чем дело? — воскликнул Орман.
— Арабы! — ответил Маркус. — Они ушли со своими палатками, лошадьми и всем имуществом.
Не говоря ни слова, мужчины оделись и выбежали из палатки. Орман быстро осмотрел лагерь.
— Прошло уже несколько часов, — сказал он. — Костры давно прогорели.
Затем Орман пожал плечами.
— Придется дальше идти без них, но это не значит, что мы должны оставаться без завтрака. Где повара? Маркус, разбуди, пожалуйста, девушек и позови Джимми и Шоти.
— А я-то решил, что арабы проявили благородство, предложив нести вахту с полуночи до утра, — заметил О'Грейди.
— Я должен был сообразить, что за этим что-то кроется, — сказал Орман. — Они обвели меня вокруг пальца. Какой же я дурак!
— Вон возвращается Маркус! — воскликнул О'Грейди. — У него возбужденный вид, наверное, что-то случилось!
Маркус выглядел действительно обескураженным. Не доходя до них, он крикнул:
— Девушки исчезли! Их палатка пуста! Орман бегом бросился к палатке девушек.
— Возможно, они уже готовят завтрак, — предположил он.
Но и в палатке-кухне никого не было. Все переполошились, лагерь был тщательно обыскан, но никаких следов Наоми Мэдисон и Ронды Терри обнаружить не удалось. Билл Уэст раз за разом обходил территорию лагеря, не желая примириться с утратой. Орман принялся собирать рюкзак, складывая в него одежду и пищу.
— Как вы думаете, зачем они похитили их? — спросил Маркус.
— Вероятно, ради выкупа, — предположил О'Грейди.
— Хотелось бы в это верить, — сказал Орман, — но в Африке и в Азии еще существуют невольничьи рынки, где продают девушек.
— Интересно, почему они все перерыли в их палатке, словно ураган пронесся, — продолжал Маркус.
— Борьбы там не было, — сказал О'Грейди, — иначе мы услышали бы шум.
— Может быть, арабы искали ценности, — высказал предположение Джимми.
Билл Уэст некоторое время наблюдал за постановщиком, а затем и сам принялся собирать вещи. Орман заметил это.
— Что ты собираешься делать? — спросил он.
— Я иду с тобой, — сказал Билл. Орман покачал головой.
— Перестань. Это мое дело.
Билл молча продолжал укладывать рюкзак.
— Друзья, если вы решили отправиться на поиски девушек, я пойду с вами, — сказал О'Грейди.
— И я тоже, — раздался еще чей-то голос. Все участники экспедиции заговорили разом, выражая свое желание идти на поиски.
— Я пойду один, — отрезал Орман. — Пешком один человек будет продвигаться быстрее, чем вся эта колонна машин, и быстрее, чем всадник на лошади, которому придется часто останавливаться и искать тропу.
— Но что может сделать один, черт возьми, если столкнется с отрядом этих ублюдков, — возразил О'Грейди. — Он лишь погубит себя, так как не сможет победить их в одиночку.
— А я и не собираюсь сражаться с ними, — ответил Орман. — Я завел девушек в эту глушь, не думая своей башкой, теперь же я намерен вывести их отсюда, немного пошевелив мозгами. Эти арабы делают все ради денег, я собираюсь предложить им выкуп больший, нежели они собираются получить за них.
О'Грейди почесал в затылке.
— Вероятно, ты прав, Том.
— Конечно, прав. Когда я буду в пути, вы должны выбраться отсюда. Идите к холмам Омвамви и дожидайтесь меня там. Там же вы сможете нанять новых носильщиков. Пошлите в Джиню гонца с посланием кинокомпании, в котором опишите все, что произошло, и попросите указаний на случай, если я не вернусь через тридцать дней.
— Но вы хотя бы позавтракайте перед уходом, — предложил Маркус.
— Да, пожалуй, — согласился Орман.
— Завтрак готов? — заорал О'Грейди.
— Сейчас несу, — донесся голос Шоти из палатки-кухни.
Орман торопливо пережевывал пищу, давая последние распоряжения О'Грейди. Закончив трапезу, он поднялся, взвалил на плечи рюкзак и взял винтовку.
— До встречи, ребята, — сказал он.
Все окружили Ормана, чтобы пожать ему руку и пожелать удачи. Билл Уэст поправлял лямки своего рюкзака. Орман взглянул на него.
— Ты не должен идти, Билл, — сказал он. — Это мое дело.
— Я пойду вместе с тобой, — ответил Билл.