— Между выпивками, ты хотел сказать? — съязвил Джо.
II. БЕЗДОРОЖЬЕ
Шейх Абд аль-Хрэниэм и его смуглые спутники, сидя на своих низкорослых лошадях, молча наблюдали за тем, как две сотни чернокожих пытались перетащить платформу с генератором через илистое дно небольшой речки.
Неподалеку Джеральд Бейн, прислонившись к дверце вездехода, заляпанного грязью, беседовал с двумя девушками, сидевшими на заднем сидении.
— Как ты себя чувствуешь, Наоми? — спросил он.
— Ужасно.
— Снова лихорадит?
— Всю дорогу с тех пор, как мы оставили Джиню. Как бы мне хотелось вновь оказаться в Голливуде, но я больше никогда не увижу его: я умру здесь!
— Полно тебе! Это всего лишь простуда. Ты поправишься.
— Вчера ночью ей приснился дурной сон, — сказала вторая девушка, — а Наоми верит в сны.
— Замолчи! — воскликнула Мэдисон.
— А ты выглядишь прекрасно, Ронда, — заметил Бейн.
Ронда Терри согласно кивнула.
— Мне кажется, что я почти счастлива.
— Тебе бы лес валить, — съязвила Наоми, а затем добавила: — Ронда чисто физический тип, а мы, артисты, обладаем очень тонкой душевной организацией, и никому не дано понять, как мы страдаем.
— Лучше быть счастливой коровой, чем несчастной артисткой, — рассмеялась Ронда.
— Кроме того, она нарушает все договоренности, — продолжала Мэдисон. — Вчера мы должны были снимать первую сцену, но меня свалил очередной приступ лихорадки. Так она заменила меня даже в съемке крупным планом!
— Да, хорошо, что вы так похожи, — произнес Бейн. — Даже я с трудом вас различаю.
— Чего ж тут хорошего? — возразила Наоми. — Люди будут видеть ее, а думать, что это я!
— Ну и что? — спросила Ронда. — Это делает тебе честь.
— Делает мне честь? — переспросила Наоми. — Это разрушает мою репутацию. Ты неплохая девушка, Ронда, но не забывай, что я Наоми Мэдисон! Зрители привыкли к первоклассной игре, но они будут разочарованы и во всем обвинят меня.
Ронда снова улыбнулась.
— Постараюсь приложить все силы, чтобы не разрушить твою репутацию окончательно, — пообещала она.
— О, я ни в чем тебя не виню, — ответила Наоми. — Просто, одним Бог дает талант, а другим нет. Так что в том, как ты играешь, твоей вины нет, точно так же, как нет вины вон того шейха в том, что он родился арабом, а не белым.
— Это не шейх, а сплошное разочарование! — воскликнула Ронда.
— Почему? — поинтересовался Бейн.
— Когда я была девочкой, — ответила Ронда, — я видела Рудольфа Валентино в роли шейха. Вот это был шейх!
— Н-да, — согласился Бейн, — этому далеко до Рудольфа Валентино.
— А его спутники? Банда пьяниц и грязнуль. А я так мечтала, чтобы меня похитили благородные арабские разбойники!
— Я поговорю об этом с Биллом, — улыбнулся Бейн.
Девушка фыркнула.
— Билл Уэст неплохой режиссер, но он не шейх. В нем не больше романтики, чем в его кинокамере.
— Он парень с головой, — сказал Бейн.
— Согласна. Он мне нравится.
— Долго мы еще будем торчать здесь? — раздраженно спросила Наоми.
— Пока они не перетащат через это болото генератор и еще двадцать два грузовика.
— А почему мы не можем отправиться дальше, не дожидаясь их? Почему мы должны сидеть здесь и кормить мух и комаров?
— В другом месте мы будем кормить их с таким же успехом, — заметила Ронда.
— Орман опасается делить экспедицию на несколько групп, — пояснил Бейн. — Это опасный участок. Его предупреждали, чтобы он не заходил сюда. Туземцев никогда не удавалось покорить полностью, и они всегда начинали действовать снова.
На мгновение воцарилась тишина. Отгоняя насекомых, они молча наблюдали, как тяжелые грузовики медленно ползли по заболоченному дну.
Лошади арабов стояли на прежнем месте. Шейх Абд аль-Хрэниэм заговорил с находившимся рядом с ним человеком со злым взглядом.
— Этеви, — спросил он, — какая из этих белых женщин хранит тайну долины алмазов?
— О, Аллах! — неуверенно пробормотал Этеви. — Они похожи, как две капли воды, и я затрудняюсь сказать, какая именно.
— Но у одной из них есть карта? В этом ты уверен?
— Да. Карта была у старого белого, отца одной из них, но потом она забрала ее. Молодой человек, разговаривающий с ней, сам хотел убить старика и завладеть картой, но девушка опередила его. Теперь и старик, и молодой уверены, что карта утеряна.