— Я не понимаю, о чем ты говоришь,— сказала Иезавель.
— Да, действительно, ты не можешь этого понять,— согласился «Стрелок».— Давай сядем и отдохнем. Я устал.
— Я ужасно хочу есть,— сказала Иезавель.
— Никогда не видел женщины, которая была бы голодна. И зачем ты завела об этом разговор? Я так голоден, что скоро начну лопать траву.
— Смит убил козленка, и мы съели часть его мяса,— сказала Иезавель.—• Остальное он завернул в шкуру и наверняка потерял по дороге, когда Северные Мидиане напали на нас. Жаль...
— Послушай! — воскликнул Денни.— Что я за дурак! — он залез в один из карманов и вытащил несколько ломтей сырого мяса.— Я таскал это с собой целый день и совсем забыл о них, а сам умирал от голода.
— Что это? — спросила Иезавель, наклоняясь ниже, чтобы осмотреть непривлекательные куски.
— Свинья,— ответил Денни, начиная искать сухую траву и сучья от костра.— Я знаю место, где лежит остальное.— Я думал, что не смогу его съесть, а теперь понял, что сожру за милую душу, даже если придется драться за это блюдо с червями!
Иезавель помогла Денни Патрику собрать топливо, которого было очень мало, оно состояло в основном из сухих веток кустарника, росшего на склоне горы. Наконец, они собрали достаточное количество сушняка и принялись жарить куски кабанины над огнем. Оба были так заняты едой, что не заметили трех всадников на вершине гребня. Те натянули поводья и рассматривали их.
— Вот уже и ведем домашнее хозяйство, здорово, правда? — заметил «Стрелок».
— Что? — спросила Иезавель.
— Когда парень и его девушка женятся, они готовят общую еду. Хорошо, что нам не надо мыть посуду.
— Что такое «женятся»? — спросила Иезавель.
— Ну, э.. — замялся и покраснел Денни. Он говорил о многих вещах многим девушкам, говорил о таких вещах, которые ввели бы в краску даже деревянного идола; но тут впервые Денни почувствовал смущение.
— Ну, э...— повторил он.— Это значит — жить вместе.
— О,— воскликнула Иезавель. Она помолчала некоторое время, наблюдая, как шипит над огнем свинина. Потом подняла глаза на Денни.— Я думаю, ведение домашнего хозяйства — это забавно.
— Я тоже так думаю,— согласился Денни.— С тобой,— добавил он, и его голос слегка охрип от волнения. Глаза его не отрывались от ее лица. В них появился странный свет, который не видела еще ни одна девушка.— Ты смешная маленькая девчонка,— сказал он.— Я никогда еще не встречал такой, как ты.
Вдруг забытая свинина соскочила с кончика палки, которую он держал и упала в огонь.
— Черт возьми!— воскликнул Денни.— Посмотрите-ка! — Он выловил неприглядный кусок мяса из пепла и пламени и оглядел его.
— Да, выглядит не очень аппетитно, но я не намерен бросать его. Как бы там ни было, а я его съем.
— О, посмотри,— закричала Иезавель.— Сюда приближаются несколько человек, и все они черные. На каких странных животных они сидят! О, Денни, я их боюсь!
При первом же ее восклицании Денни повернулся и вскочил на ноги. Один-единственный взгляд сказал, что эти люди— его знакомые.
— Рви, крошка, когти!— крикнул он.— Лезь снова в трещину и дуй в долину. Они не смогут догнать тебя на лошадях.
Трое бандитов были совсем близко. Когда они увидели, что обнаружены, то поскакали вперед галопом, а Иезавель все еще стояла около маленького костра, испуганная, с широко раскрытыми глазами. Она не поняла странный жаргон, который употреблял «Стрелок» вместо английского. Но если бы даже поняла, это бы ничего не изменило. Иезавель была не из тех, кто раскисает перед лицом опасности, кто убегает от нее прочь, оставляя друга в беде.
«Стрелок» оглянулся и увидел девушку.
— Ради Бога, беги! — крикнул он.— Это бандиты! Я знаю их!
Бандиты были уже возле него.
Чтобы сохранить патроны, которые трудно было достать, они пытались сбить Денни с ног прикладами. Он уклонился от удара первого всадника, и когда тот натянул поводья, а конь поднялся на дыбы, «Стрелок» подпрыгнул и стащил всадника с седла. Лошадь второго бандита споткнулась о двоих человек и повалила их на землю, сам всадник вылетел из седла.
«Стрелок» схватил длинное ружье, которое выпало из рук бандита, стащенного им с коня и копошащегося у его ног. Иезавель наблюдала за ним широко открытыми глазами с восторгом и восхищением. Она видела, как он размахивал ружьем, как дубинкой, и ударил третьего всадника, а затем заметила, как первый навалился на него, а третий ударил его по голове.