— Что? — спросил Лафайэт.
— То, что я предположил, будто бы здесь нет полицейских.
— Куда вы сейчас направляетесь? — снова спросил незнакомец.
— Мы движемся по направления к горам Гензи, — ответил Смит.
— Послушайте! Кто вы, черт вас побери? — потребовал Стрелок. — Какое вам дело, куда мы идем?
Незнакомец промолчал и снова повернулся к Смиту.
— Будьте осторожны, — молвил он. — Там действует банда, совершающая налеты и продающая людей в рабство. Если ваши люди узнают про это, они покинут вас.
— Спасибо, — ответил Смит. — Вы очень добры, что предупредили нас. Мне бы хотелось знать, кому мы обязаны.
Но незнакомец исчез так же таинственно, как и появился. Он снова повис на дереве над ними и исчез. Двое белых посмотрели друг на друга в изумлении.
— Вот это да! — пробормотал Денни.
— Я полностью присоединяюсь к вам, — сказал Смит.
— Послушайте, Огонио, кто был этот тип? — спросил Стрелок. — Кто-нибудь из вас знает?
— Да, господин, — ответил вождь. — Это был Тарзан.
ГЛАВА 6. ВОДЫ ЧИННЕРЕТ
Леди Барбара Коллис медленно двигалась по тропинке, ведущей из деревни Мидиан к озеру, которое лежало на дне древнего кратера, образовавшего долину земли Мидиан.
Справа от нее шел Абрахам, сын Абрахама, а слева — золотоволосая Иезабель.
За ними шли апостолы, которые окружали девушку, чей мрачный вид оживлялся время от времени от пугливых взглядов, которые она бросала на старых людей, образовавших то ли ее свиту, то ли охрану.
За апостолами шли остальные жители, возглавляемые старейшинами. Это и составляло главное и основное деление кортежа, едва соблюдаемое, других же попыток соблюдать хотя бы видимость узаконенного строя, не было. Они двигались, как овцы: то собирались вместе, то расходились, некоторые уходили вперед, чтобы потом вернуться обратно. Леди Барбара была сообразительным и легко воспринимающим человеком. Она узнала много разных вещей за долгие недели плена среди этой странной религиозной секты. Среди прочего, что она познала здесь, был язык, знание которого открыло ей доступ ко многому до того недоступному. И сейчас она чувствовала, или скорее верила, что у Абрахама, сына Абрахама, возрастал скептицизм по отношению к ней, как божеству.
В первую же ночь в Мидиане она стала свидетельницей жестоких традиций и обрядов этих вырождающихся потомков ранней христианской церкви, и по мере того, как она овладевала их речью и языком и получила все права высокопоставленного лица, вожди стали относиться к ней, как к посланнице Бога. Она использовала свое влияние для того, чтобы отговорить или даже запретить еще более страшные и отвратительные обряды их религии, пока воспоминание о ее сверхъестественном появлении с небес не забылось в слабом уме Абрахама, сына Абрахама.
Леди Барбаре удавалось вести успешную борьбу против жестокости, но каждодневное общение с небесной визитершей постепенно рассеивало страх, который поначалу переполнял людей, впервые увидевших ее.
Запреты небесной гостьи шли вразрез с желаниями Абрахама и пророков. Таковы были причины того, что скептицизм пророков рос и менялось отношение старого человека к ней.
Сегодня он вообще игнорировал ее и даже заставил сопровождать их и быть свидетелями доказательства его отступничества. Что же будет дальше? У нее были не только доказательства фантастически кровавого неистовства этого ужасного старого человека, но и слышанное в течение многих часов из уст Иезабель детальное описание оргий ужаса.
Да, леди Барбара Коллис была рассудительной и не без здравого ума. И она снова решилась предпринять последнюю попытку поддержать свой падающий авторитет.
— Подумай хорошо, Абрахам, сын Абрахама, — сказала она человеку, шагавшему рядом с ней. — Какова будет ярость Йеговы когда он увидит, что ты ослушался его.
— Я иду по тропе пророков, — ответил старик, — Мы всегда наказывали тех, кто оказывал неповиновение Йегове, и он награждал нас. Почему же он будет гневаться на нас? Девушка должна заплатить за свои пороки.
— Но она только улыбнулась, — возразила леди Барбара.
— Это грех в глазах Йеговы! — ответил Абрахам, сын Абрахама. — Смех есть выражение чувственной плоти, а улыбки приводят к смеху, который доставляет удовольствие, а удовольствие — это соблазны дьявола. Они греховны.
— Не говори ему больше ничего, — сказала Иезабель по-английски, — ты только вызовешь его гнев, а когда он в гневе, он ужасен.
— Что сказала эта женщина? — потребовал Абрахам, сын Абрахама.