— Ты прав, — согласился Тарзан, — я не из Молоп-Аза, хотя временами мне кажется, что мой мир тоже населен демонами, большими и маленькими.
Трое спутников вместе охотились, ели и спали, постепенно проникаясь все большим доверием и уважением друг к другу. В конце концов даже Тар-гаш прекратил смотреть на Тоара с подозрением. Хотя все трое представляли различные периоды развития человечества, разделенные между собой тысячелетиями эволюции, между ними было столько общего, что время и усилия, затраченные природой на путь от Тар-гаша до Тарзана, могли показаться стороннему наблюдателю слишком дорогим удовольствием.
Тарзан даже приблизительно не мог определить, сколько же прошло времени с тех пор, как он покинул корабль. Теперь он был уверен, что ищет его не в том направлении, но поворачивать назад он тоже счел бессмысленным. Единственная его надежда заключалась В возможности обнаружить самолет или быть замеченным его пилотом, который, он был убежден, искал именно его. Кроме того, существовал слабый шанс, что ого заметят с дирижабля, если капитан Заппнер риск-нет все-таки покинуть место стоянки. А пока ему лучше было не расставаться со своими спутниками.
После очередного привала, основательно подкрепившись, трое друзей продолжили путь. Поднявшись на вершину небольшой сопки, Тарзан своими зоркими глазами первым заметил что-то необычное посреди раскинувшейся перед ними равнины. Он пока еще не мог разобрать, что конкретно он увидел, но был уверен, что перед ним не природное образование. Чувствовалась в нем некая дисгармония с окружающим ландшафтом, сразу заметная для человека, чьи чувства не притупились под воздействием городской жизни. Любопытство никогда не было чуждо Тарзану, как и его диким сородичам, поэтому он без колебаний решил сделать небольшой крюк, чтобы получше рассмотреть замеченный предмет.
Спустившись с возвышенности, он сразу потерял его из виду, и только подойдя совсем близко, с удивлением и огорчением обнаружил, что перед ним лежат обгоревшие и искореженные остатки того самого аэроплана, на который он возлагал такие надежды.
Глава VII
Красный Цветок Зорама
Джана по прозвищу Красный Цветок Зорама остановилась и оглянулась на оставшиеся позади и внизу скалистые утесы. Она сильно проголодалась и давно не спала, но по ее следам упорно, как дикие псы, неотступно гнались четверо ужасных мужчин из страны Фели, которая лежит у подножия Гор Типдаров и граничит с ее страной — Зорамом.
Всего на секунду позволила она себе выпрямиться, но тут же снова пригнулась, спряталась за выступом и только потом осторожно посмотрела вниз, словно измеряя взглядом пройденный ею путь. Сверху он представлялся беспорядочным нагромождением гранитных глыб и казался совершенно непроходимым. Но Джана недаром прожила всю свою жизнь среди могучих снежных вершин. Она привыкла с презрением относиться к неуклюжим обитателям равнин, к которым принадлежали и преследующие ее мужчины. Вот если они осмелятся последовать за ней сюда, тогда она, может быть, согласится признать, что они тоже обладают некоторой долей храбрости, но даже в этом случае она никогда добровольно не дастся им в руки.
Ненависть и презрение к фелианам девушка впитала с молоком матери. Эти недоумки с равнины постоянно вторгались в пределы маленькой горной страны с единственной целью — похитить как можно больше девушек, справедливо считавшихся прекраснейшими во всем Пеллюсидаре. Слава о них разнеслась очень далеко и привлекала охотников из самых разных стран. Они рисковали жизнью ради обычных девушек, но с радостью рискнули бы сотней жизней, чтобы добыть Красный Цветок, по праву считавшуюся первой красавицей Зорама.
Именно так была похищена Лана, родная сестра Джаны, и еще несколько девушек ее племени. И все это было делом рук проклятых жителей равнины. Страх перед похитителями, имевший, впрочем, под собой серьезные основания, никогда не оставлял юных горянок до самого замужества, а иногда и после. Стать женой фелианина представлялось Джане намного хуже смерти. И не только потому, что такая судьба навеки разлучила бы ее с родственниками и любимыми горами, но еще и потому, что она сама превратилась бы тогда в женщину равнин, и дети ее считались бы равнинными жителями, а большего позора в глазах горцев просто не бывает. Каждая горянка должна выйти замуж только за горца. Это было так принято. Мужчины горных племен Зорама, Клови и Дароза имели право похищать невест на равнине, но попасть на равнину девушке-горянке казалось отвратительным.