Медальон Дракона на девичьей груди, который был древним фамильным оберегом их семьи, сразу сказали Торину, кто перед ним – его родная племянница Таша, которую он считал мертвой. Ведь именно так ему написала вдова брата Амелия в коротком письме десять лет назад, которое пришло сразу вслед за посланием от короля, в котором старый сюзерен сообщал опальному Торину о смерти его старшего брата Рата, наследника рода Ратингеров. Единственный брат и шестилетняя племянница умерли с разницей в пару недель, и Торин в одночасье лишился всей своей семьи. Если бы не поддержка любящей Ильмы и его долг перед кланом Свободных воинов, он бы тогда лишился разума от горя.
В зал мгновенно влетела Ильма, испуганная криками мужа о том, что он кого-то собрался придушить. Она никогда не видела Торина в такой ярости:
– Что случилось?
– Что случилось? Посмотри на это! – он указал на стол, и женщина увидела больную девушку, которая, устало прикрыв глаза, лежала на дубовой столешнице огромного обеденного стола. – Видишь? Видишь её?!
Ильма подошла ближе и присмотрелась к юному обветренному лицу. Фамильное сходство семьи Ратингеров угадывалось сразу. Она вскинула тревожный взгляд на мужа. Кто это? Его незаконнорожденная дочь? Женщина даже в мыслях не могла допустить, что её муж способен на убийство ребенка, пусть и того, которого он не хотел. Она разлепила вмиг пересохшие губы и тихо сказала:
– Я воспитаю её как свою.
Страх в глазах жены немного отрезвил Торина, и он сбавил обороты. Мужчина шагнул к Ильме и сказал:
– Конечно. Боги не дали нам дочери, только сыновей. Мы воспитаем её, как свою дочь. Моя племянница ни в чем не будет нуждаться.
Ильма в изумление распахнула глаза:
– Племянница?
Торин посмотрел на Ташу и нежно дотронулся до её обветренной щеки:
– Да, единственный ребенок моего брата Рата, его дочь Таша, – он коснулся медальона на девичьей груди. – Единственная наследница рода Ратингеров.
– Но ты же сказал… – закончить фразу Ильма не успела, глаза мужа вновь полыхнули гневом.
– Подлая ведьма Амелия! Обманула меня! Написала, что Таша умерла от горячки, вслед за Ратом. Пусть она только попадется мне в руки, я вмиг отучу её врать! Она заставила нас думать, что моя племянница умерла! Амелия сделала это, потому что знала, что я заставлю её привезти Ташу сюда. Что захочу лично воспитывать свою племянницу. Лживая стерва!
Ильма коснулась плеча мужа и отвела того от стола, не хватало еще, чтобы его крики напугали бедную девочку. В зал скоро вошел Анри, а за ним лекарь. Врачеватель сразу подошел к больной и стал осматривать. Торин с благодарностью взглянул на уставших друзей, которые скакали без передышки, лишь бы привезти его племянницу живой:
– Где вы нашли её?
– В пустынных землях. Она и её лошадь были на пределе сил, – ответил Анри и кивнул на Кабира: – Кабир заметил девушку и решил забрать её с собой. Не хотел, чтобы она умерла в одиночестве.
– Мы случайно увидели медальон Дракона на её груди, – пояснил Игон. – Она просила отдать его тебе.
– Что еще она говорила? – напряженно спросил Торин.
– Говорила о скорой смерти, – тихо ответил Кабир.
Торин сжал кулаки:
– Она не умрет! Ратингеры так просто не сдаются!
Лекарь хмуро посмотрел на него и сказал:
– Она очень слаба. Не думаю, что девочка переживет эту ночь.
Торин решительно подошел к столу и, бесцеремонно подвинув лекаря, аккуратно взял племянницу на руки:
– Глупости. Она сильная и со всем справится, – он прижал девушку к груди и понес наверх: – Слышишь, Таша, даже не думай мне сдаваться. Только попробуй! И я тебя так высеку, что ты неделю не сможешь сидеть на мягком месте.
Ильма, которая семенила рядом с мужем, тихо заметила:
– Не думаю, что обещание твоей порки её вдохновит, – Торин хмуро глянул на жену. Но та улыбнулась и притронулась к худенькой ручке племянницы: – Не бойся, моя девочка, никто тебя пороть не станет. Ты только поправляйся. А я напеку для тебя пышных булочек со сладкой глазурью.
Торин внес племянницу в их супружескую спальню и уселся на кровать, не желая расставаться с драгоценной ношей:
– Ни к чему ей твои сладости, Ильма. Она не какая-то там плакса.
Для него все девочки, девушки и женщины звались одинаково – плаксы. Исключение составляла только его жена, а сейчас и племянница.
Ильма улыбнулась мужу:
– Наши сыновья тоже любят эти булочки. Особенно малыш Клаус.
Мужчина нехотя согласился:
– Ладно. Иди уже, пеки свои ароматные булочки, жена. А я побуду с Ташей.
Женщина дотронулась до руки мужа в нежной ласке:
– Все будет хорошо, Торин. Боги не для того вновь даровали тебе племянницу, чтобы сразу её отобрать.
Мужчина кивнул, и Ильма вышла из комнаты. Торин удобнее устроился на кровати, удерживая девочку на руках:
– Ты не умрешь, я запрещаю тебе. Ты слышишь? Ты не сдашься, слышишь меня?
И Таша не сдалась, ей просто не позволили. Торин, Ильма и лекарь выходили её, как малого ребенка. Особенно Торин. Дядя не отходил от Таши ни на минуту, почти всегда укачивая в своих сильных руках. Он постоянно разговаривал с ней, и Таша ему отвечала в жарком бреду. В эти дни Торин многое узнал о своей племяннице, о её счастливом детстве, несладкой жизни в доме отчима и скором взрослении. Он узнал о добром отце девушки Рате, завистливой сводной сестре Кирии, жадном отчиме графе Брантосе, молодом короле, хмуром бароне Хьюго и его красивом сыне Никэле. Но больше всего Торин узнал о матери Таши и к третьему дню болезни девушки почти простил Амелии её обман. Амелия очень сильно любила дочь, Торин сразу это понял. Её обман был вызван заботой о родном ребенке – женщина искренне считала, что Таше будет лучше вдалеке от семьи и наследия Ратингеров. Торин не был с ней согласен в этом вопросе, но понимал её опасения.
А на четвертый день, когда болезнь Таши подвела её к самому порогу смерти, Торин окончательно понял всю силу любви, страха и отчаянья Амелии. Он признал, что его невестка очень храбрая и сильная женщина, она сделала невозможное. Она вырастила свою дочь и смогла усмирить в ней буйную наследную кровь Ратингеров. В этот день, который навсегда останется в его памяти, Торин, как обычно, укачивал девушку в своих руках. Вдруг Таша распахнула свои синие глаза, в которых в первый раз со дня приезда было осознание. Она внимательно взглянула на дядю:
– Я умерла?
– Нет. И не умрешь, – заявил он.
Девушка присмотрелась к нему и сказала:
– Ты похож на моего отца. Ты мой дядя Торин?
– Да, Таша. Я твой дядя Торин.
– Значит, я все-таки доехала, – легкая улыбка коснулась её губ. – Медальон. Возьми его. Напиши моей маме, что я выполнила её наказ.
Торин сжал её руку на медальоне, не позволяя девушке сорвать с шеи цепочку:
– Нет, не снимай. Твоя мать велела его не снимать.
– Ты читал письмо, – сообразила Таша. Торин кивнул, он нашел письмо в её вещах и перечитал его бессчётное количество раз. Таша пожурила: – Чужие письма читать нехорошо.
– Я знаю, – только и ответил мужчина.
Вдруг девушка выгнулась дугой и зажмурила глаза. Торин испугался:
– Что? Где болит? Сейчас позову лекаря!
– Нет, – остановила его Таша и с силой, которую мужчина не ожидал от больной девочки, схватила за руку. – Не надо, – прохрипела она, а потом заглянула ему в глаза: – Уйди из комнаты, – Торин не понял, о чем она говорит. Таша сильнее сжала его руку: – Уйди. Сейчас.
– Я не оставлю тебя.
Она медленно сглотнула, преодолевая боль, и прохрипела:
– Я не хочу тебя ранить… сила… наследие крови… Не могу сейчас сдержать…