Оскар Мацерат
Тащите мертвецов, да поживее!
1
Что-то звякнуло о кафельный пол морга, должно быть скальпель, Таня обернулась на звук и увидела, как мертвец пытается встать. Приподнял трясущуюся голову, взмахнул руками нелепо, опёрся локтями о стол — локти разъехались, снова лежит на спине. Неудачная попытка. «Куда это он, разрезанный?» — тупо подумала Таня. Труп мужчины был вскрыт от паха до ключиц, сизые внутренности не скрывались привычно под плотью, а нагло выглядывали из разреза, энергично дрожали и норовили выбраться наружу.
После первой неудачи мертвец не бросил своего занятия, предпринял другую попытку подняться, потом ещё одну, потом как будто понял что-то, согнул ноги в коленях и стал на спине раскачиваться из стороны в сторону. Эта техника сработала — он перевернулся на живот, скинул на пол непослушные ноги, упёрся грудью в край стола, практически встал, но тут же свалился.
Танины мысли носились в голове быстро, но всё какие-то не те. «Вот в кино они сразу поднимаются: рывком садятся, на ноги вскакивают, бегут, руки вперёд тянут, мозгов хотят. Этот же — как ребёнок. Те так же встают: сначала на животик перевернутся, потом на четвереньки, цепляются за что-нибудь. И идут. А я что-то не могу». Таня застыла спиной к выходу из прозекторской, оцепенела от ужаса и удивления, еле держали непослушные ноги. Странное творилось с её телом — оно отказывалось подчиняться хозяйке, не получалось даже закричать. Оставалось только мысленно комментировать происходящее, будто бы со стороны, будто бы не с ней. «Пока ведь ничего, ведь ничего же, — успокаивала себя Таня. — Встать хочет, ну и ладно. Любой бы хотел. Раз упал — вставай, общее правило. За стол вот цепляется, старается, лезет. Фу, внутренности вывалились! Ну и мерзость! Хорошо у нас в терапии такого нет, люди кишки не теряют и по полу не размазывают. Как только Андрей здесь работает? И где он? Опять без меня курить убежал? Вернись ты уже побыстрее, пожа-а-а-луйста-а-а!»
Труп же оказался в затруднительном положении. Внутренности его освободились от тела, будто им надоело пассивно наблюдать за миром через разрез живота, захотелось свободы. Неожиданно длинные, они расползлись по бывшему хозяину, по полу, везде. Мертвец давил глянцевые купаты кишок, поскальзывался и раз за разом падал.
«Дурак», — решила про него Таня.
Вдруг он уселся на пол, замер на несколько секунд. Не глядя почувствовал за спиной упавший скальпель, дотянулся, взял. Секунду — две подержал в руке и начал отрезать от себя то, что мешало, выпавшее.
«Или не дурак».
Отрезав лишнее, мёртвый откинул в сторону бывшие внутренности вместе со скальпелем и, хватаясь за стол, встал.
«Будто пуповину отрезал. Ну да. Родился, встал и пошёл».
Мертвец встал и пошёл к Тане. После пяти коротких, неуверенных шагов он оказался рядом.
Остановился. Встал напротив. Замер.
Таня не могла отвести взгляд от чужого лица. Без желания разглядывала подробности — синюшные пятна на щеках, помятый боксёрский нос, проломленную дыру в темени, окружённую слипшимися комками коротких чёрных волос. Таня не могла осознать, как это так, перед ней стоит мертвец. Бледный, голый, разрезанный, с открытыми, но не видящими, застывшими без выражения глазами. Не было в нём уже ничего человеческого, кроме анатомической схожести.
И ещё запах. Таня поняла вдруг, что стоявший с ней рядом мертвец пахнет… приятно. Сразу не скажешь чем, но легко и как-то успокаивающе, что ли. Этот запах освободил Таню от скованности, она собрала всю волю к жизни, облизала пересохшие губы и хрипло прошептала:
— Проходите… Пожалуйста…
После посторонилась, облокотилась на кафель стены — освободила выход из секционной. Мёртвый постоял немного, потом медленно, не реагируя на девушку, покинул комнату. Ноги всё же предали Таню, она осела по стенке и комочком сжалась там, внизу, на холодном. Её трясло. Накопленное нервное напряжение разрядилось слезами.
2
Патологоанатом Андрей курил подряд вторую.
Только что он имел неприятный разговор с неприятными людьми — бывшими коллегами одного из своих, так сказать, подопечных. Сначала, значит, руководство на него натравили, чтобы то попросило Андрея вечером остаться, поработать сверхурочно. Что ж, руководству не откажешь. Так и этого им мало! Только тело на стол положил, только начал, только разрезал — тут на тебе! Отвлекают, вызванивают, вызывают на «побазарить». Коллеги, блин! Спортивные костюмы сменили на офисные, постарели до морщин, а как были гопота, так и остались. Поднялись в девяностые, выжили, теперь всю жизнь будут куражиться, праздновать, в угаре других людей не замечать. А внутрь, в морг, не пошли, между прочим, зассали. Наружу позвали, в сторону отвели, на августовский закат посмотреть, ага.