— Ой-ёй, от скромности не помрем, — весело отозвалась молодая женщина.
— А к чему нам ложная скромность? — сказал собеседник. — Вообще, я знаешь, сколько в день выступления съедаю… Бывает за сольный концерт сразу несколько килограммов веса теряю…
— Неужели? — удивилась Лариса.
— Точно, точно, я проверял. На пустой желудок не поиграешь. Очевидно, не случайно физическую нагрузку пианиста на концерте сравнивают с работой кузнеца на наковальне…
В этот момент подошел официант, который принес украинский борщ с чесночными пампушками.
— Обожаю борщ, — сказал Михаил. — Да и как в мороз без горячего. Вот только пампушки нам есть с тобой никак нельзя, — молодой мужчина игриво понизил голос, — ты не забыла, что нам целоваться всю ночь?
— Неужели только одну ночь? — игриво-разочарованно произнесла собеседница. А я рассчитывала, по меньшей мере, на три. Мы так долго шли к этой встрече…
Мужчина стукнул себя ладошкой по лбу.
— Ну, какой же я болван. Извини, — Михаил галантно поцеловал руку Ларисе. — У нас даже четыре ночи, ведь я уезжаю только во вторник…
Лариса чуть рассеянно усмехнулась.
— А, вообще, нас может ждать с тобою тысяча и одна ночь, если того пожелает царица…
Михаил нежно взял Ларисину руку у запястья, а потом чуть сдавил его своими длинными пальцами. Потом сжал еще сильнее — очевидно, от нахлынувшего половодья молодых чувств. Но всё равно: так нежно и деликатно.
Лариса буквально задохнулась в отзвуке от этого прикосновения. И чтобы скрыть свое волнение, спросила:
— А ты сам почему не пьешь? Хочешь подпоить наивную девушку?
— Хочу… Ой, как хочу. Я, ведь, коньяк для тебя заказал. А я, вообще-то, как ты правильно подметила, избегаю горячительных напитков. Это что — такой серьезный недостаток для мужчины?
— Что ты, что ты, — Лариса кокетливо повела плечиком, скорее, наоборот. — И добавила беспечно, — ну, тогда налей еще мне последнюю рюмашку, понимая в душе, что это, конечно же, еще не последняя.
Она подперла изящными ручками подбородок, наблюдая за грациозными движениями своего ухажера.
— Послушай, ты был у меня дома, я познакомила тебя со своими родителями. А, ведь, дама о тебе практически ничего не знает, кроме того, что ты — известный музыкант. Но когда я смотрю на твои роскошные кудри, высокий лоб, кожу и цвет лица, которым могла бы позавидовать любая девушка… Или — на твою стать и изысканные манеры… Я вижу… Нет, я просто чувствую, что ты слеплен из какого-то совершенно другого теста. В тебе нет плебейства. В тебе чувствуется, — тут Лариса немного помолчала, очевидно, подбирая нужное слово, — порода. Да, какая-то совершенно иная порода. Ты, словно, каких-то голубых кровей… Расскажи мне, откуда ты такой взялся?
Михаил сидел, откинувшись на спинку кресла, прикрыв глаза. Весь его вид выражал блаженство.
— Какой бальзам пролился на мою душу, — красавица, богиня. — Он наклонился и надолго припал к руке Ларисы.
— О том, что в детстве у меня не было детства, а была сплошная музыка, я уже тебе рассказал на интервью, — пошутил Михаил. — Очевидно, речь должна пойти о событиях, которые происходили задолго до моего появления на свет…
— Как интересно… Я, пожалуй, закурю, с вашего позволения? — спросила Лариса, вопросительно поведя бровью.
Михаил кивнул.
— А сам-то, небось, не куришь?
— Нет.
— Впрочем, об этом можно было и не спрашивать, — усмехнулась женщина, — твоему цвету лица младенец позавидует. — Ой, извини, что я тебя перебила…
Лариса с жадностью затянулась сигаретой после вкусной ресторанной еды. Но при всей приятности момента и своей внешней респектабельности, она вдруг в глубине души ощутила себя обычной шалавой рядом с этим ухоженным, непьющим и некурящим аристократом.
— Да, был интересный, и даже трогательный эпизод в истории нашей семьи по материнской линии, — сказал Михаил. — Это касается моей прапрабабушки…
Во времена войны 1812 года, когда отступали российские войска под натиском французов, в одну деревенскую избу привезли простывшего на морозе сорокалетнего генерала. Выхаживала его вся большая крестьянская семья. И среди девятерых детей была одна девочка по имени Божемила.
— Какое имя красивое, — то ли вздохнула, то ли мечтательно выдохнула с сигаретным дымом Лариса.
— Это имя старославянское. Дословно оно обозначает — «милая богам», — сказал Михаил. — Очевидно, не случайно ее так назвали. Красоты, как гласит семейное предание, была неимоверной. Вот эту юную прелестницу, одетую в грубое холщевое платье, и увидел очнувшийся после тяжелой болезни генерал.