— А как же гости, которые только до одиннадцати? — тихонько спросила Лариса, когда они миновали дежурную на этаже, выйдя из лифта.
Кавалер усмехнулся.
— У нас всё схвачено, за всё заплачено? — догадалась Лариса.
— Само собой…
Какая странная отметина
— Ну, вот и мои московские хоромы, — сказал Михаил, пропуская впереди себя даму. — Правда, с заокеанскими «люксами» мой номер не выдерживает никаких сравнений.
— Да будет тебе, знаменитый капризуля, — сказала Лариса, бегло оглядев обстановку. — А мне всё нравится. — И добавила, — всё нравится там, где есть ты…
Михаил галантно взял шикарную песцовую шубку из рук Ларисы и повесил ее в платяной шкаф. Туда же закинул свою заморскую дубленку. И, наконец, они, освободив руки от вещей, не сговариваюсь, ринулись друг к другу. Они даже не целовались. Просто стояли, обнявшись, долго и молча, привыкая друг к другу.
Наконец, Михаил чуть отпрянул, тряхнув своими роскошными кудрями, и произнес:
— Схожу с ума от запаха ванили…
Лариса самодовольно улыбнулась, а про себя подумала: «Зря я, что ли, целый час отмокала в ванной с цветочками ванильного дерева»… А вслух произнесла:
— Как хорошо…
Женщина разомкнула руки и села в кресло.
— Так хорошо, что…
— … верится с трудом, что может оказаться правдой? — закончил за Ларису фразу Михаил.
— Вот, вот, именно это я и хотела сказать.
— Откуда такие мрачные мысли в нашей очаровательной головке?
Мужчина плюхнулся перед Ларисой на колени и невольно уткнулся носом в ее сексапильную коленку, обтянутую модными лосинами.
— Дама позволит снять с себя сапожки, чтобы отдохнули ножки?
— А ты еще и очаровательный рифмоплет, — засмеялась Лариса, позволяя себя разуть.
Она уткнулась носом в его роскошную шевелюру, улавливая запах дорогого мужского парфюма.
— Мишель, ты просто невозможный красавчик, — ей тоже захотелось вдруг присочинить какую-нибудь рифму, — и она брякнула первое, что взбрело на ум, — красавчик-мерзавчик…
— О, ты даже не представляешь, какой я мерзавец, Ларка, — жизнерадостно отозвался Михаил. — Впрочем, Ларка — это грубо. Это не для тебя. Извини. Сейчас я буду угадывать…
Он быстро и непринужденно скинул шикарные замшевые ботинки. Снял пиджак, оставаясь в водолазке и джинсах. Затем сгреб в одну кучу все подушки, лежавшие на широченной тахте, подложив их под спину, и оказался в комфортном полусидячем положении.
— Возлежишь, прям, как римский патриций, — невольно вырвалось у Ларисы.
— Так, значит, патриций? Отлично. Заметано. Мы об этом еще вспомним, когда нам заказанные фрукты и сладости принесут. А сейчас… Имена. Только с условием, — он лукаво посмотрел на гостью. — Когда я угадаю то самое, заветное… моя красавица, богиня будет возлежать рядом с патрицием…
— Хорошо, буду девушкой покладистой, ты только угадай, — и Лариса шумно выдохнула в ожидании близкой радости.
— Ну, что ж, тогда поехали…
— Ларуся?
— Ларуня?
— Ларочка?
Женщина, улыбаясь, отрицательно качала головой.
— Лора?
— Клариса?
— Лаура?
— Клара?
Лариса сделала капризную мордочку.
— Не хочу быть Кларой, у которой украли кораллы.
— Ну, и правильно, — улыбнулся Михаил. — Потому что всё, что я перечислил — это не твое. А твое, — тут музыкант сделал виноватую физиономию, — ты только меня не побей. Твое — я с самого начала знал, но, хотелось тебя немного подразнить…
Лариса раздула ноздри, пытаясь изобразить гнев на своем лице.
— Ты просто…
— Мерзавчик — красавчик, знаю, — самодовольно усмехнулся Михаил.
— Не томи, — попросила Лариса.
— Так, значит, девушка истомилась уже… Как приятно это слышать. Тогда прошу, — и мужчина игриво, и, в тоже время требовательно, показал глазами на свободное место рядом с собой.
— Э-э-э, так не честно. Мы так не договаривались. И почему ты уверен…
— Уверен, уверен, потому что ты… Лорик. Именно — очаровательный Лорик. Угадал?
Лариса на миг обомлела.
— Мишель, ты — прелесть, — сказала она и плюхнулась рядом с ним на тахту.
Музыкант наклонился близко к Ларисе, пытаясь изобразить строгое лицо.
— А теперь признавайся, красавица, кто еще тебя так называл?
— Никто и никогда, — искренне призналась женщина. — И, знаешь, мне это так приятно.
— А мне тогда еще приятней, — обрадовался влюбленный. — И еще радует то, что мы звучим с тобою так в унисон. Тогда запомни: ты для меня отныне — только Лорик…
И он страстно стал осыпать поцелуями лицо и волосы, и тело женщины, скрытое под облегающей одеждой.