— Вера всего лишь хочет тебе понравиться! — он гнул своё уже пятнадцать минут, за которые я успела пообедать и переодеться.
— Я не хочу, чтобы она мне нравилась! — я громко протопала в коридор, надевая на ходу тёплую куртку. — Мне хватает её взглядов на физике! Правда, пап, хочешь иди к ним, а я посижу дома. Мне не хочется сидеть там полночи и выслушивать, что мы выпили на бокал больше нормы.
— Но тогда вы сами допили остатки, — напомнил он, когда мы с Женей втихушку допили вино. — Пожалуйста, подумай ещё раз. Впереди ещё три дня, за которые ты сможешь, я надеюсь, изменить своё мнение.
— Не думаю, — я тяжело вздохнула и посмотрела на отца уставшим взглядом. — Ладно, я подумаю. Но ничего не обещаю!
Я вышла в подъезд и попыталась унять злость. Как я уже говорила, я ничего не имею против его Веры. Мне все равно, чем они там занимаются, когда он сутками пропадает в их квартире. Пускай хоть переедет к ней уже, только меня в покое пусть оставят.
Папа как-то пытался ещё раз заманить меня к ним на ужин, но я наотрез отказалась туда идти. Это странно, но мне казалось, что этим я предаю свою маму. Поэтому всячески избегала контакта с ней, а в школе ограничивалась сухим «здрасьте».
На улице уже успело стемнеть, и тротуары освещали лишь жёлтые фонари. Сегодня я решила пройтись пешком до работы, а то в последнее время совсем обленилась со своей машиной. Благо погода располагала к прогулке, хоть я и была ограничена по времени.
На работе все шло как обычно. Сегодня спортивный комплекс работал последний день, после чего он закроется на новогодние праздники. Я была очень рада этому, ведь это означало, что у меня будет намного больше свободного времени. Только вот куда я его буду девать — это уже другой вопрос.
Сегодня был последний школьный день, в конце которого был классный час. Я осталась довольна своими оценками, ведь у меня вышло всего две четвёрки, а остальные — пятерки. Андрей Викторович даже сказал, что если я в следующем полугодии подтяну биологию и историю, то у меня будет золотая медаль. Медаль, которая нафиг мне не сдалась, ведь я не знала, куда буду поступать.
Бабушка предложила переехать к ней после школы, выучиться в юридическом и работать в её бюро. Предложение было очень заманчивым, но…
Хотелось чего-то другого.
С этими мыслями я дошла до работы. Заходить в здание совсем не хотелось, ведь в такую прекрасную погоду самое время гулять. Поэтому я дала себе обещание, что после работы обязательно погуляю, если сильно не устану.
Фортуна, видимо, была на моей стороне, потому что сегодня почти никого не было в зале. Мы с Викой пол вечера просидели за чашкой чая, включив на большом телевизоре новый ужастик.
— Какие планы на новогодние каникулы? — спросила Вика, когда мы досмотрели фильм.
— Не знаю ещё, — я пожала плечами и встала, чтобы налить в чайник ещё воды. — Дома буду балдеть. Гулять. А у тебя?
Я зашла в подсобное помещение и включила воду, а Вика в это время что-то мне рассказывала, но мне было плохо её слышно.
— Прости, но я все прослушала, — я вышла из подсобки и поставила чайник греться. — Вик?
Я обернулась, но не обнаружила девушку там, где она сидела до этого. Я подняла взгляд и наткнулась на лицо, которое уже не надеялась увидеть в этом году.
— Привет, — он с насмешкой смотрел на то, как я застыла на одном месте.
— Виделись, — хмуро буркнула я, присаживаясь на свой рабочий стул.
— Мне нужен абонемент на январь и разовое занятие на сегодня.
— Одну минуту.
Я стала по памяти забивать его данные в систему, вспоминая, как он точно также в конце августа покупал абонемент. Тогда он был ещё незнакомым мне человеком, и я не представляла, что мне в будущем будет так тяжело просто не смотреть на него.
— С вас полторы тысячи.
Он выдал наличкой ровную сумму, усмехнулся и пошёл в сторону раздевалок. Я выдохнула, когда за ним захлопнулась дверь. Казалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди, так сильно оно сейчас билось. И почему-то здесь, в неформальной обстановке, видеть его было ещё сложнее, чем в школе.
Я уже так отвыкла от того, что он перестал ходить в зал, что даже не надеялась на это. А он взял и пришёл в тот момент, когда я ждала его меньше всего.
Черт, снова он вывел меня из равновесия.
Я схватила сигареты, накинула на себя куртку и вышла на улицу, крикнув Вике, чтобы последила за ресепом. Дурная привычка так и осталась со мной, как бы я не говорила в самом начале. Первая пачка закончилась, началась вторая. А сейчас я уже сбилась со счету, выкуривая по одной пачке в день.
Мне было самой противно от себя, но это давало мне мнимое спокойствие. Мне нравилось держать длинную сигарету меж пальцев, зажимать губами фильтр, чувствовать, как дым заполняет легкие, а потом выдыхать его сизым облачком. Я полюбила этот процесс и не собиралась бросать курить. Не сейчас, когда я держалась за эти сигареты, как за спасительный канат. В любом случае, я себя успокаивала, что смогу бросить в любой момент. Стоит только захотеть.
Я вернулась в помещение, стряхивая с куртки снег, который успел припорошить меня, пока я стояла на крылечке. Оставалось ещё два часа до конца рабочей смены, а я не знала, чем себя занять. Чай пить перехотелось, особенно теперь, когда он здесь. Не хватало ещё подавиться из-за него.
Когда время уже приближалось к закрытию, я запаниковала, ведь он все ещё занимался на тренажерах. Если он в ближайшие пятнадцать минут не закончит тренировку, то мне придётся самой подойти к нему, ведь Вика ушла полчаса назад.
А кроме нас здесь никого не было.
От этой мысли стало не по себе: руки затрясло мелкой дрожью, а по спине побежали мурашки. С каждой минутой мое состояние ухудшалось, а он, казалось, именно этого и добивался.
Я застыла на пороге, наблюдая за его тренировкой. Сейчас он сидел спиной ко мне и поднимал тяжеленные блины. Его серая майка прикрывала не так много, поэтому я видела, как перекатываются мускулы на его спине. Захотелось подойти и провести по ним пальчиками, почувствовать напряжение под разгоряченной кожей, помассировать ему плечи…
— Я уже заканчиваю, — пропыхтел он, заметив мое отражение в зеркале. Мое лицо тут же покраснело от мысли, что я попалась за подглядыванием.
Я спряталась за стойку ресепшена, положив голову на скрещённые на столе руки. Я чувствовала, как горит от стыда моя кожа, и казалось, что эта пунцовость ещё долго не пройдёт. Ведь стоило мне только подумать…
Я подскочила на месте, когда хлопнула дверь в раздевалку и тяжело вздохнула. Ну за что мне это все? Почему у меня не получается не думать о нем? Прошло уже почти два месяца, за которые я могла бы выкинуть из головы, но вместо этого мусолила каждый момент с ним, прокручивала перед сном, словно сказку на ночь.
Может стоит поговорить с ним? Разумом я понимала, что нужно просто переждать, но больше не могла себя держать на коротком поводке. Мне слишком сильно хотелось подойти к нему, увидеть его потрясающую улыбку, взять за руку. Хотелось почувствовать мягкость его губ, ощутить всю их страсть… черт!
Я простонала от бессилия, понимая, что по щекам уже льются слезы. Я устала бороться сама с собой, вешая запреты снова и снова. Мне уже не казалась эта идея такой «правильной», как раньше. Разве «правильно» так страдать? Ограничивать себя, чтобы не выбиваться из стада, но при этом чувствовать себя настолько несчастной.
Может стоит поговорить с ним?
Словно знак свыше, открылась дверь раздевалки и вышел он. Чуть покрасневший после тренировки и душа, со взъерошенными темными волосами. У меня даже дыхание сперло.
Но как мне к нему подойти? После всего того, что я ему наговорила, после того, как сама все перечеркнула…
Я незаметно вытерла слезы и громко шмыгнула носом. Спряталась в подсобке, чтобы привести себя в порядок. Только он уйдёт за то время, что я тут сопли на кулак наматываю!