Я сглотнула ком в горле и кивнула, пытаясь придать лицу более непринужденный вид. Наверняка я была красная, как рак, ведь мои щёки нещадно горели.
Я ещё раз попрощалась с «семейством» и пошла в сторону дома, нервно прикуривая по пути сигарету.
Андрей пришёл ровно через пять минут после меня, когда я колдовала со столом на кухне. Трепетно зажигала свечи, перекладывала салат в пиалу. Есть совершенно не хотелось, но того требовал мнимый этикет.
— Доброй ночи, прекрасная дама, — он оставил долгий поцелуй на моих губах. — Ваше шампанское.
— Вы так любезны, — улыбнулась я, и пошла на кухню, чтобы поставить бутылку на стол.
Андрей присоединился ко мне, сзади обнимая за талию холодными руками, от чего по телу пошла россыпь мурашек. Медленно поцеловал в висок, прижимая ещё ближе к себе.
— Я скучал, — он нежно провёл кончиком носа по моей щеке и я не выдержала — повернулась к нему лицом, тут же почувствовав на себе его горячие губы.
— Я тоже, — жадно хватая воздух, в промежутках между поцелуями. — Очень.
Я потянула его за собой в спальню, наплевав на нетронутый праздничный стол. Потом.
Он понял мой намёк, одним взглядом спрашивая разрешение, чтобы продолжить.
Тишина возбуждала. Его тело, его тепло, его родной аромат… Ноги ослабли, когда любимые губы потянулись к моим губам. Я пригладила плечи Андрея, медленно заскользила пальцами по спине, исследуя изгибы и впитывая напряжение. Предвкушая близость, позволила воображению завладеть сознанием и прошептала:
— Я хочу тебя, — боясь потерять каждый звук.
— Скажи это… снова, — он жаждал прочувствовать признание еще раз. До дрожи.
— Хочу тебя, — губы в каком-то миллиметре друг от друга.
— Тася, — так же просто и естественно, как дышать. Было достаточно и имени, чтобы понять: обратного хода нет. Ничего больше нет. Кроме нас.
Когда губы, наконец, встретились, бег сердца стал таким же торопливым, гулким, осязаемым, как и само желание. Оно опутало своей сетью, будто невидимой паутиной, вынуждая страдать вдали. Я прижималась к нему и целовала с требовательной тоской, забыв о сомнениях. Потому что его губы вытеснили почти все мысли, оставив одну:
«Так не бывает…»
— Так не бывает, — повторила я, втягивая в себя головокружение, словно пьянящий дым.
— Бывает, — прошептал он, так волнующе целуя за ушком, спускаясь вниз лёгкими прикосновениями губ.
Андрей торопился, стягивая вниз лямки тесного платья. Плавно расстегнул молнию, и платье само упало в мои ноги, оставляя на теле только нижнее белье. Он вернулся к алым губам, заскользил руками по хрупким плечам, опуская меня на кровать, стягивая остатки нашей одежды.
Я ныла душой и телом от его прикосновений, а они уже спускались от шеи к груди. Спина непроизвольно выгнулась, как только жаркий рот достиг соска. Удовольствие было таким острым, таким глубоким, что лёгкий стон сам сорвался с полуоткрытых губ.
Андрей приподнялся и снова поцеловал меня в губы, лаская кончиками пальцев тонкую шею. Он дразнил её своей безупречностью, своим языком, он обрывал поцелуи, отдаляясь и возвращаясь, заставляя всё сильнее и сильнее прижиматься бедром к возбужденному члену.
Вкус губ пробуждал жажду обладания, и руки спешили, утоляя её, по волосам, шее, плечам и бедрам. Его руки прикасались к груди, ласкали и впивались в кожу, заставляя хотеть друг друга сильнее и ярче. Эти же руки легко находили самые чувствительные места, дразнили и оберегали, делились мгновением.
Сладкое переплетение ног, первое проникновение — всё это было на грани боли от близости не только души, но и тела. Мы не занимались любовью — мы дышали ей. И этим чувством пропитался весь воздух. Всё существо утонуло в ней, в прикосновениях и звуках. В том, что нельзя увидеть — только почувствовать сердцем.
========== Глава 21. ==========
Две главы в день? Могу, умею, практикую!
Свет. Много-много солнечного света, который свободно проникает в комнату, ведь никто перед сном не задернул шторы. Я жмурюсь и переворачиваюсь на другой бок, утыкаясь лицом в плечо Андрея.
Он безмятежно спал, склонив голову в мою сторону. Его ресницы немного подрагивали, видимо ему что-то снилось. Я легко провела кончиками пальцев по линии бровей, очертила острые скулы, подбородок. Коснулась мягких губ.
— Доброе утро, — он притянул меня к себе поближе, запуская пальцы в мои волосы. — У тебя очень маленькая кровать для двоих, ты же знаешь это?
— Это ты ещё на старом диване не спал, который мы выкинули месяца три назад, — усмехнулась я. Спать и правда было не особо удобно, ведь эта кровать рассчитана на одного человека.
— Ты выспалась? Который час вообще? — он потянулся к мобильному телефону, чтобы посмотреть на время. — Вот это мы поспать! Уже час дня.
— Черт, мне нужно позвонить папе! — я вскочила с кровати и ушла с телефоном в ванную, чтобы не отвлекаться от разговора на сонного Андрея.
И чтобы он не слышал, что звоню я вовсе не папе.
— Доброе утро, соня, — послышался звонкий голос Жени на другом конце.
— Доброе. Там папенька мой не собирается домой идти? — спросила я то, что меня интересовало больше всего.
— Он хотел пойти час назад, но я его отговорила, — усмехнулась она, манерно растягивая гласные буквы. — Можешь не благодарить.
— Спасибо, — все же сказала я и облегченно выдохнула. — Ты хотела ко мне сегодня зайти?
— Да, через часик примерно, а то дома скучно.
— Ладно, буду ждать.
Я сбросила вызов и посмотрела на своё отражение в зеркале. Волосы взъерошены, косметика растеклась под глазами, ведь я так и не смыла её перед сном. А на шее красовался маленький засос.
— Черт, — вслух выругалась я и улыбнулась своему отражению.
Привести меня в порядок мог только полноценный душ, поэтому я скинула халат и вошла под струи тёплой воды. Косметика чёрными разводами капала на белое покрытие ванны, оставляя после себя витиеватые дорожки узоров.
С каждой минутой я чувствовала себя все бодрее после активной ночи, воспоминания о которой вызвали румянец и легкую дрожь в ногах. Все это казалось сейчас таким нереальным, словно приснилось мне ночью. Но ноющие мышцы, засос и парень в моей кровати говорили иное.
Я закрепила на груди махровое полотенце и пошла к Андрею. Он лениво листал ленту новостей в телефоне, прикрывая глаза рукой от слепящего солнца.
— Тась, будь паинькой, задвинь эти херовы шторы, — пробурчал он, убирая телефон.
— Ты мог и сам встать, — пожурила его я, но все же задвинула шторы, напуская на комнату полумрак. — Через час ко мне придёт Женя, тебе лучше уйти до этого времени.
— Понял, — он встал с кровати, а мой взгляд тут же упал на его накаченное тело. Вот что значит годы тренировок в спортзале!
Он пошёл умываться, а я решила сообразить нам завтрак из вчерашнего салата. Свечи пришлось убрать, которые я все же додумалась потушить перед сном. Шампанское охлаждалось в холодильнике, ведь до него мы вчера так и не добрались. Но ничего, чувствую оно мне сейчас пригодится, когда придёт Женя и будет выпытывать подробности о моем «госте».
— Я жуть как голоден! — Андрей появился на кухне только через пятнадцать минут. Уже одетый, но с влажными волосами после душа.
— Надо восполнить запасы энергии, — я усмехнулась, наблюдая за тем, как он жадно набросился на свою порцию. — Тебе чай или кофе?
— Кофе, пожалуйста, — в этот момент он был похож на хомяка, который набил себе полные щёки еды.
Я поставила перед ним дымящуюся чашку с кофе и села за стол. У меня был к Андрею важный разговор, но я не знала с чего начать.
— Все нормально? — он сам заметил мое смятение, и я набралась смелости, чтобы заговорить о наболевшем.
— Да и нет, — я пожала плечами, опустив взгляд в тарелку. — Я такой человек, которому нужен план. Я чётко представляла своё будущее, знала куда хочу поступить, где буду жить. Но сейчас… я помню, что тебе нужно ещё год проработать в этой школе по договору, а мне придётся уехать. И… я не знаю. На меня давят эти мысли, потому что нет определенности.