Во двор скупщика ввалилась, почти доведя себя до нервного припадка; спина жутко зудела от взглядов — казалось, сегодня все были в курсе, как именно я провела утро.
Во дворе нас встретили приветливо и явно ждали: ворота распахнулись, стоило нам подойти. Пока старуха щебетала басом, а Чиполлино со скучающим видом кивал, я выложила добычу на стол, отряхнула руки от подсохшего мха, отошла.
Чиполлино — вот же недоверчивый мужик — принялся рассматривать растения с таким вниманием, что я проглотила рвущееся предложение сбегать за микроскопом. Но микроскоп не понадобился: скупщик торжествующе ткнул пальцем в увядший лист. Один-единственный, между прочим. Тоже мне контролер качества уровня «моя хата повыше остальных трущоб будет».
Скупщик с грозным видом — все, сделке хана — бросил что-то старухе. Та извинительно заворковала. С ее ворчащими интонациями это звучало примерно так: «Ах ты, паразит луковый! Придираться вздумал? Щаз я тебе перья луковые-то повыдергаю». На деле вряд ли было так, но помечтать можно.
Из задумчивости меня выдернули взгляды. Первый вопросительный, второй... так кот наблюдает за притворившейся дохлой мышью, ожидая, когда та дернется и попробует удрать.
Что же... Выход обезьянки на арену. Берем цилиндр, трость, кланяемся и начинаем номер.
Взяла в руки увядший цветок. Все это действо - подержать в руках, обратиться мысленно к лавайхе, уговаривая быть хорошим мальчиком, — для меня выглядело сущим цирковым фокусом. Мозг отказывался верить в то, что я могу как-то воздействовать на растение, считая все это моим воображением или везением. Но факт оставался фактом. Уговоры подействовали. Лист ожил и поднялся.
Бабуля просияла — видели когда-нибудь радостно улыбающегося людоеда? Незабываемое зрелище, — а Чиполлино сделался таким довольным, точно в местную лотерею выиграл, ну или вместо мыши обнаружил жирную перепелку.
Отсчитал нам монеты, а одну, побольше и пожелтее, с многозначительным видом пододвинул ко мне. Мол, вот вам, барышня, «шуба» с барского плеча, радуйтесь. И хотя мне сразу расхотелось брать деньги, крутить носом в нынешних обстоятельствах — слишком большая роскошь. Так что я стиснула монету в кулаке, изобразила благодарный кивок, и мы покинули двор.
На этот раз кроме пирогов бабуля расщедрилась на какую-то крупу, муку и что-то мясное. Потом потащила нас в одежные ряды. Долго ворчала, крутила носом, перебирая выложенные на манер секонд-хенда горы одежды на прилавке и вздыхая так, словно каждая вещь стоила целое состояние. После долгих поисков вытащила достойный плащ - почти новый, не слишком длинный, стеганый — и приложила ко мне.
Удивленно вскинула брови. Неожиданно. Отрицательно замотала головой, отказываясь, но бабуля ткнула мне за спину. Я потянула старый плащ на себя, подняла на вытянутой руке. Твою же... Я и не заметила, что на заду у меня внушительная прореха образовалась. Видать, когда плющ тащил через камнепад, зацепилась. А бабуля — я с нежностью посмотрела на «людоеда» — не только заметила, но и решила мне обновку купить.
Потом начался торг. Наученная опытом, что торг — дело небыстрое, отошла в сторонку, развлекаясь перебором вещей. Дети спокойно — вот где выдержка — стояли рядом. Рубашки, платки, плащи, снова плащи. А затем я нашла рулон чего-то странного, вроде наших платков. Паутинная вязка, грязно-серый цвет, теплая пушистость под ладонью.
Махнула рукой, призывая бабулю оценить мою находку. Та аж подпрыгнула, и торг вспыхнул по новой. Трущобы покидала, ощущая себя чуточку богаче, правда, без подаренной монеты, зато с рулоном вязаной шерсти.
После сытного ужина с похлебкой — еще и на завтра осталось — мы сели шить. Малым получилось что-то вроде длинных, до колен, безрукавок, мне и бабуле тот же вариант, но покороче. Старый плащ я использовала теперь вместо одеяла, предварительно выстирав его в запруде. Мы брали воду для питья и готовки из источника, который пробивался сквозь камни над ручьем. Там же была устроена небольшая запруда глубиной мне по бедро. В ней купались, стирали. Вода, конечно, ледяная, зато чистая.
Плющ себя никак не проявлял, веревочка и веревочка, так что я перестала беспокоиться на его счет. Ночью решила проверить, как там камень, сунула руку за пазуху и подскочила на лежанке. Камня на месте не было. Я обмерла. Неужели потеряла? Или украли? Но как? Сложно не заметить, когда тебя за грудь лапают.
Выдохнула, досчитала до десяти, успокаиваясь, и, невзирая на холод, расстегнула куртку. Надо проверить, вдруг он в футболку вывалился? В темноте проводить осмотр было затруднительно, а потому я не торопилась. Прощупала каждую складку одежды, потом перешла к лифчику и не поверила, когда пальцы коснулись прохлады камня. Потрогала кожу: теплая. А вот тут, сразу под правой грудью, холодная грань, чуть выпирает.