От этих мыслей противно сдавило виски.
Старуха, как и двое ребятишек, что были с ней, также не торопились объявляться.
«Ничего-ничего, — успокаивал себя Дарье, — есть захочет — вылезет. Надо было думать, когда связывалась со шпионом».
В том, что маг, поработавший в Кротком переулке, шпион, сомнений не было. Кто еще добровольно будет жить в трущобах? Только тот, кто считал это место своим домом.
Бывшие, отступники, или айсцы, которые раньше населяли Город, так и не смогли смириться с тем, что пришельцы оказались сильнее и умнее.
А ведь когда-то Айсвал был настоящим городом-государством. Он удачно расположился в пойме реки Айса, дарящей свои чистые воды Сибунскому морю. Здесь сходились торговые пути и шли дальше внутрь континента. Город тянулся по обеим сторонам реки, кучковался на пяти островах, выплескивался за границы пригородами и летними дворцами знати, наслаждаясь собственным процветанием и богатством.
Четыре раза в год тут устраивались пышные празднования богам, проводились ритуалы, открывались портальные врата, и город на пять дней погружался в хаос огромной ярмарки. Дворец гудел от приемов, улицы — от карнавалов и народных гуляний. Сюда съезжались жители соседних стран, приплывали посольства. Айсвал гордо именовал себя всемирным посредником, а в казну рекой лились монеты.
Правителя и совет торговых домов сгубили жадность и желание стать не просто посредниками — город возомнил себя настоящим центром мира, законодателем моды, распорядителем налогов, законотворцем. Учредителем нового мирового порядка.
Надо ли говорить, что подобная власть опьяняет.
— И ведь могли договориться, — проговорил Дарье, постукивая карандашом по бумаге.
Когда прошел шок после перемещения и схлынул хаос, выяснилось, что король Айсвала сгинул вместе со своей семьей. В живых остался лишь его родной брат Шаркей, забравший корону себе.
Потом были вялые попытки переговоров, только кто отдаст свое, даже если на этом месте уже живут другие. Вот и король не отдал.
Хайорцы раньше имели дела с Айсвалом, а потому сориентировались первыми, дали отпор. По улицам когда-то великого города потекли реки крови. Оставшихся айсцев было примерно поровну с пришельцами, но те объединились. Отступать было некуда ни тем ни другим, и это была бойня, не битва.
Дарье потер ногу, начавшую ныть при одном лишь воспоминании о войне. А ведь прошло уже тридцать лет... Но его продолжали посещать видения залитых кровью улиц, трупы женщин, детей, мужчин: местные не щадили никого, вырезая всех, кто пришел на их землю.
Шаркей оказался сильным магом и талантливым полководцем, а вот правителем был никудышным. Его предали свои же за обещанные королем синих должности и награды. Новый мир жаждал новых героев и новую власть.
С убийством короля остатки сопротивления додавили за пару лет, по крайней мере, тогда так казалось. Кого-то даже пощадили, позволив жить в выжженной и фактически уничтоженной части. И, кажется, это было ошибкой, надо было вырезать всех, включая детей, может, и не было бы сейчас проблем с сопротивлением отступников и попыток вернуть Город себе.
Объединяться переселенцы не стали, решив, что собственные независимость и культура дороже положения вассала, оставив простор для заключения союзов и плетения интриг.
Город постепенно оживал. Серую зону застроили трущобами, остальные сектора отгородились стенами, а синие начали селиться еще и в пригородных районах.
Так город стал Городом четырех государств, провозгласивших равенство и свободу странного по своей сути союза, но, как это обычно бывает, провозглашение осталось лишь на бумаге.
Дарье не без удовлетворения подумал о том, что хайорцы все активнее прибирают власть к своим рукам. Глядишь, не за горами то время, когда Город вновь станет городом одного государства.
— Ваше сиятельство! — с воплем не вошел, внесся секретарь, и Дарье поморщился от накативших дурных предчувствий. Да и какими еще они могут быть, когда глаза у помощника вытаращены настолько, что, кажется, вот-вот выскочат из орбит, дыхание, как у загнанного животного, а цвет лица меняется с белого на красный и обратно.
— Что у тебя? — бросил Дарье сухо, откладывая отчет.
— Усадьба! — выпалил секретарь, глотая воздух. — Короля отступников. Ту, что трогать не стали. Ждали, когда срок охранок подойдет и можно будет проверить слухи о спрятанной там сокровищнице.
Ах да, сокровищница. Шаркей успел-таки насолить перед смертью. Видать, чувствовал, что дела плохи, вот и спрятал королевскую сокровищницу, да так ловко, что никто до сих пор найти не смог.