Да, наступает момент, когда у нас за спиной молниеносно захлопываются тяжелые ворота и их тотчас запирают – вернуться уже не успеешь. Но именно в этот момент Джованни Дрого спал сном праведника и улыбался во сне, как ребенок.
Пройдет немало дней, прежде чем Дрого осознает, что случилось.
Тогда для него наступит пробуждение. Он недоверчиво оглядится вокруг, услышит звук настигающих его шагов, увидит людей, которые проснулись раньше и торопятся его обогнать, чтобы первыми прийти к цели. Он услышит, как пульсирует время, скупо отмеривая дни его жизни. И увидит в окнах уже не смеющиеся, а застывшие и безучастные лица. И если он спросит, долго ли ему еще идти, люди кивнут, опять-таки указывая на горизонт, но уже не будет в этих жестах ни доброты, ни приветливости. Друзья меж тем потеряются из виду, кто-то, выбившись из сил, останется позади, кто-то вырвется вперед: вон он – крошечная точка у горизонта.
Тебе за ту реку, скажут люди. Осталось десять километров, и, считай, ты уже на месте. Но дорога почему-то все никак не кончается, дни становятся короче, попутчики – реже, а в окнах видны лишь бледные тени, машинально качающие головой.
И так будет до тех пор, пока Дрого не останется совсем один, а на горизонте не появится узкая полоса безбрежного неподвижного свинцово-серого моря. Он почувствует себя усталым, в домах вдоль дороги почти все окна будут закрыты, а те немногие люди, которых он увидит, в ответ на его вопросы лишь горестно разведут руками: все хорошее осталось позади, далеко позади, а ты прошел мимо, не зная этого. Да, возвращаться уже слишком поздно, за спиной нарастает топот множества людей, идущих следом, подстегиваемых теми же иллюзиями, тем же миражем, пока еще невидимым на белой пустынной дороге.
Джованни Дрого спит сейчас в третьем редуте. Ему что-то пригрезилось во сне, и он улыбается. В последний раз навещают его этой ночью чудные образы вполне счастливого мира. Хорошо, что он не может увидеть себя (а ведь когда-нибудь это будет) в том месте, где дорога кончается, на берегу свинцового моря, под однотонным серым небом; кругом ни дома, ни живого существа, ни дерева, ни даже травинки – и так во веки веков.
Глава VII
Наконец-то из города прибыл сундук с вещами лейтенанта Дрого.
Среди прочего в нем была новехонькая, невероятно элегантная шинель.
Дрого надел ее и стал рассматривать себя по частям в маленьком зеркале, висевшем у него в комнате. Эта вещь как бы являла собой живую связь с его прежним миром, и он не без удовольствия подумал, что все теперь станут обращать на него внимание – такая прекрасная была ткань, такими благородными складками она ниспадала.
И еще он подумал, что не следовало бы трепать ее во время ночных караулов, среди этих сырых стен. Казалось даже дурной приметой обновлять ее именно здесь, как бы допуская, что более удачного случая не представится. Сожалел он и о том, что не перед кем в ней покрасоваться, и, хотя было совсем не холодно, он решил надеть шинель, пусть только для того, чтобы сходить к полковому портному и приобрести у него другую, попроще.
Дрого вышел из комнаты и стал спускаться по лестнице, любуясь – где допускало освещение – изяществом собственной тени. Но почему-то по мере того, как он спускался в недра Крепости, шинель утрачивала свой шик. К тому же Дрого почувствовал, что не умеет носить ее естественно и непринужденно, и она стала казаться чужой и слишком щегольской.
Хорошо еще, что лестницы и коридоры были почти безлюдны.
Первый же попавшийся навстречу Дрого капитан ответил на приветствие, не задержав на нем взгляда. Даже изредка встречавшиеся на его пути солдаты и те не косили глазом в его сторону.
Под конец Дрого пришлось спускаться по узкой винтовой лесенке, высеченной прямо в стене; от эха его собственных шагов, разносившегося вверх и вниз, создавалось впечатление, будто он здесь не один. Полы роскошной шинели развевались, обтирая со стен белесую плесень.
Наконец Дрого добрался до подвальных помещений: мастерская портного Просдочимо находилась в подвале. В погожие дни через крошечное оконце под потолком сюда пробивалась узкая полоска света, но в тот вечер уже зажгли лампы.
– Здравствуйте, господин лейтенант, – увидев вошедшего, сказал полковой портной Просдочимо.