— Бабай, я привел двух коней. В конюшню, что ли, их отвести?
— Отпусти ты их скорее на волю, не показывай мне их! — прошептал перепуганный Муса-бай.
После этого случая Муса накормил джигита вволю, ни о чем не расспрашивал, а вечером сказал:
— Сегодня ты ложись спать в клети.
Джигит лег в клети, а Муса с женой вскипятили полный котел воды и вылили на него через потолок: хотели работника кипятком обварить.
Но джигит не спал. Как только вода стала просачиваться через потолок, он вскочил и отошел в угол. А Муса, очень довольный своей выдумкой, говорит жене:
— На этот раз нашему работнику спастись не удалось! Завтра мы его похороним.
Утром Муса подошел к двери клети, ухмыляется и спрашивает:
Ну как, работничек, хорошо ли выспался? Не беспокоил ли тебя кто ночью? И вдруг слышит в ответ:
— Выспался я, бабай, очень хорошо. Ночью меня теплым дождем окропило, очень я доволен остался.
Вернулся Муса и говорит жене:
— Работник-то жив! Кипяток ему теплым дождичком показался! Видно, его никакая смерть не берет. Скорее он сам нас погубит!
Погоревали они, подумали и решили бежать из собственного дома. Жена бая принялась за стряпню — напекла лепешек на дорогу. Муса сложил их все в мешок и привязал его к задку телеги. А джигит приметил все это, выбрал время, вытащил из мешка все лепешки, залез в пустой мешок сам и притаился там.
Вечером Муса запряг коня, усадил свою жену в телегу и выехал со двора.
Ехали они, ехали — спешили, коня подгоняли, пока не добрались до берега реки. Муса и говорит:
— Наконец-то мы избавились от работника! Здесь уж он нас не найдет!
Распряг Муса коня, и улеглись они на берегу с женой спать. А джигит вылез из мешка, поймал коня и стал его запрягать в телегу. Проснулся Муса, поднял голову, видит — работник коня запрягает.
— Бабай, ты не рассердишься, если я уведу твоего коня? — спрашивает джигит.
— Ты у меня всю скотину извел, а теперь и коня уводишь! Как же мне не сердиться? — закричал Муса и вскочил на ноги.
— А, так ты недоволен? — сказал работник. — Ну, так получай по уговору! Помни уговор! — сказал тут джигит.
Связал он Мусе руки и ноги, задрал на спине рубаху, стал его бить кнутом и приговаривать:
— Это — за моего старшего брата, это — за моего среднего брата, а это — за меня самого!
Сагит и Малика тоже полюбили друг друга. Сыграли свадьбу. После свадьбы Сайфулмулюк и Сагит возвратились со своими возлюбленными в свое царство к родителям.
Турай батыр
Жила, говорят, в далёкие времена одна женщина. Три дома имела: один соседский, другой не построенный, а у третьего и сруб ещё не срублен. Вот она и жила в лачуге. А лачуга была знатная, всем домам дом: облаком крыта, ветром законопачена. Но хоть и бедно та женщина жила, а все ж не побиралась.
И был у неё, говорят, сын по имени Турай, громадного роста и богатырской силы джигит. Здоровался — без руки оставлял, верхом садился — хребет коню переламывал, а уж на майдане никто не мог противостоять. Имя Турай-батыра с уст людских не сходило.
Но хоть и статью он удался, и на лицо пригож был, а девушки за него не шли. Пришлёт Турай сваху, а они только отмахнутся. Человек, в лачуге живущий, где невесту примет, где ребёнка растить будет?
Ходил Турай один, ходил, а потом и говорит матери:
— А отправлюсь-ка я, мама, странствовать… По чужим краям поброжу, на белый свет погляжу, авось и повезёт мне, богатым вернусь. А может, и девушку встречу, что мне женой, а тебе невесткой станет.
Отвечает ему мать:
— Воля твоя, сынок, хочешь идти — иди… Да только помни: единственный ты у меня. Пропадёшь — что делать без тебя буду?.. А случится что с тобой — как узнаю, жив ли, здоров ли?
Взял юноша тогда перо гусиное и в щелку над дверью дома воткнул.
— Не горюй, мама, — говорит. — Вернусь я. А если беда какая случится, кровь с этого пера закапает. Следи за ним.
Попрощался джигит с матерью, подпоясался, кистень свой взял и пустился в дальний путь.
День шёл Турай, ночь шёл, а всего-то вершок пути прошёл. Как-никак добрался он до гор высоченных. Слышит он вдруг гул громоподобный. Смотрит джигит: две горы друг о друга бьются. Подошёл поближе, видит — батыр сидит да теми двумя горами, как камешками, забавляется.
Спрашивает Турай:
— А что это ты делаешь?
— Да вот, — батыр отвечает, — тебя ожидаючи, кашу надумал сварить. Видишь, из огнива огонь добываю…
А звали этого батыра Тауказар. Дальше они в путь вместе двинулись. Шли, шли, а потом ещё одного встретили. Брал тот батыр огромные камни, в кулаке сжимал их, потом выбрасывал.
— Что это ты делаешь? — спрашивают они его.
— Да вот, — батыр говорит, — вас ожидаючи, кашу надумал сварить. Видите, масло из камней выжимаю…
А этого батыра звали Ташказар. И пошли три друга за счастьем вместе.
День шли, ночь шли, много лугов, озёр и рек миновали и добрались до одного дремучего леса. Уж такой густой, тёмный был, такой непролазный да дикий — никогда здесь человеческая нога не ступала. Вот пробираются друзья самой чащобой и вдруг видят избу. Внутрь заходят: очаг есть, у очага — казан, в переднем углу — сэке* (сплошные нары, обычно в переднем углу избы, использовались вместо стола и кровати), миска да ложка — вся утварь на месте, а хозяев не видно.
Переночевали батыры в доме раз, потом второй — никто не появляется.
— Ладно, — думают друзья, — отдохнём здесь немного, дичи настреляем, а там видно будет.
Вот отправились Тауказар и Турай на охоту, а Ташказар в избе остался еду готовить. Только он суп сварил — кто-то в дверь стучит:
— Открывай!
Открывает Ташказар дверь, и входит в неё высокомерный, кичливый карлик: Сам-с-пядь-да борода пядей пять.
— Посади меня на нары, — приказывает. Посадил Ташказар.
— Суп давай, — говорит.
Подал Ташказар суп в миске.
— Мало! Весь казан давай! — кричит.
— Весь не могу, — говорит Ташказар. — Мне ещё товарищей кормить.
Сам-с-пядь-да борода пядей пять ногами на батыра затопал:
— Ах вот ты как?! А ну неси казан, не то хуже будет!.. Принёс Ташказар казан, поставил перед ним. Сам-с-пядь-да борода пядей пять суп проглотил, а потом убил Ташказара и ушёл.
Турай с Тауказаром с охоты вернулись и глазам своим не верят: друг убитый лежит, а казан пустой на полу валяется. Кто здесь побывал? Да кто бы не побывал, а Ташказар мёртв, не встанет. Погоревали о нём друзья, погоревали, да делать нечего, надо дальше жить.
На другой день Турай-батыр один на охоту отправился.
Только Тауказар успел суп сварить, снова в дверь стучатся:
— Отвори!
Открыл Тауказар. Входит в дверь карлик Сам-с-пядь-да борода пядей пять.
— А ну подсади! — говорит.
Подсадил Тауказар карлика, а тот снова весь казан с супом потребовал. А когда отказался джигит, убил и его, как Ташказара. Убил, суп проглотил и исчез.
Возвратился Турай-батыр с охоты, а Тауказар мёртв. Опечалился Турай. Задумался — чьих же это рук дело? Ну, ничего, думает, завтра я сам в доме останусь, узнаю, кто тут зло невиданное, неслыханное творит.
Не пошёл назавтра Турай в лес за дичью. И только суп у него сварился, как снова в дверь застучали.
— Открой!
— Сумел прийти, — Турай отзывается, — сумей и открыть!.. Открыл Сам-с-пядь-да борода пядей пять дверь и вошёл.
— Подсади! — говорит.
— Сумел войти, — батыр отвечает, — сумеешь и взобраться! Залез карлик на нары, сел, бороду к себе от двери подтягивает.
— Суп давай!
— Есть хочешь — сам бери!
Только Турай это сказал, соскочил Сам-с-пядь-да борода пядей пять на пол, и стали они драться. Всё вокруг перевернули. Схватил Турай-батыр карлика за бороду, намотал её на руку да как хватит оземь — по колено Сам-с-пядь-да борода пядей пять сквозь пол провалился. Поднял тогда карлик батыра и так вверх бросил, что тот всю крышу разметал и в небо взлетел… Три дня и три ночи они бились, и одолел-таки Сам-с-пядь-да борода пядей пять Турая.