Но это не начало сказки про Золушку, совсем нет. Ведь Павел Коростылёв отличался не только гнусным характером и неудержимой похотью, но и безмерной жадностью к деньгам и власти.
Поэтому, чтобы условие было исполнено, он заставил своего начальника СБ удочерить девочку, и скрыть все факты их родства с девочкой.
- Только она будет у нас проводить все выходные - безапелляционно, заявила Зоя Егоровна.
- На кой оно тебе нужно? - с недоумением спросил ее муж.
- Я так хочу, это мое условие. - резко ответила ему жена. - Она будет напоминать на сколько ты жалок.
- Не зарывайся.
Но Зоя Коростылёва ничего не ответила. Будучи женщиной нехилого характера и железной воли, она имела право требовать такое. Выйдя замуж по принуждению семьи, она все же добилась того, чтобы быть на равных с таким как Коростылёв. Человеком, который родился уже с золотой ложкой во рту, и с малых лет обучался вести бизнес, и не всегда чистый. Да и обеспечить своим сыновьям зажиточное будущее, она как мать должна была.
Ведь со временем ее старший сын - Максим Коростылёв, займется теневым бизнесом семейства Коростылёвых, а младшему - Никите, достанется роль мецената и главы корпорации.
Да и смотря на эту девочку, она не видела последствие измены, кстати очередной, своего мужа. А лишь уменьшенную копию своей свекрови, волевой женщины, которой восхищались все, в том числе и она. К тому же Наташа, чем-то напоминала ей саму себя. Такую же маленькую девчонку, попавшую на растерзание машины мужского эгоизма и тщеславия.
Поэтому девочка оставалась «при дворе» в качестве то ли зверюшки, то ли напоминания.
Хотя девочка росла в семье Святова, она была почти обычным ребенком. Садик там, школа, друзья по соседству, только каждые выходные она проводила в семье своего «крестного» отца Павла Коростылёва и его семьи.
Сыновья по началу в штыки воспринимали оборванку, которая появилась из ниоткуда. Но открытость и мягкость Наташи находили те самые ключи, что помогали находить общий язык с ними. И со временем она действительно воспринималась, как член этой семьи. Только угрюмый Коростылёв был равнодушен.
Старший сын Коростылёва все больше удалялся от семьи, ведь из-за прихоти отца, он стал работать на Давыдова, человека из криминального мира. Это было выгодное заключение для самого Коростылёва, ведь политика - дело грязное, и он не гребовал ничем, даже своими детьми.
Младшего сына он женил на дочери компаньона, чтобы обеспечить свои тылы со всех сторон.
Время шло, многое менялось, ведь скрытые тайны не только заставляют молчать, но и сближают.
А переломным моментом в жизни Наташи настало ее четырнадцилетие. Вместо праздника в кругу семьи и друзей, она была в больнице возле приемной матери. Да, о том, что к чему она знала еще с того возраста, когда могла сложить два плюс два.
- Отец, не уже ли ничего нельзя сделать? - тихо, каждый раз спрашивала Наташа Святова.
- Нужна колоссальная сумма денег, но слишком мало времени, да и... - горько отвечал Святов, пытаясь пересилить свою беспомощность.
- Но... - дальше Наташа замолчала, прекрасно понимая, что отец действительно беспомощен, не смотря на весь свой авторитет и знакомства. - Сегодня воскресенье, нам пора.
- Ты?!
- Нужно.
И как обычно, синий внедорожник Святова подъехал к черному входу резиденции Коростылёвых.
Поднявшись в столовую, Наташа, вместе со Святовым, увидела всех членов семьи. Чета старших Коростылёвых восседала во главе стола, по одну сторону сидела семья младшего Никиты. Его супруга Лика, он, и семилетние близнецы Маша и Иван. С другой стороны, сидел лишь один Максим, как всегда в неизменной черной одежде и с безразличным видом.
- Опоздала - изрек лишь старший Коростылёв.
Ужин продолжился, как ничего и не было, как и поздравлений или других высказываний, все молча ели, поставленные прислугой блюда. Лишь близнецы иногда начинали возиться или пререкаться, но сразу умолкали, когда на них смотрел Никита.
Когда трапеза была окончена и детей забрала гувернантка, все перешли в библиотеку.
- Я хочу поговорить с вами - обратилась Наташа к Павлу Ивановичу. Тот удивленно приподнял бровь, Лика ойкнула, чуть не вылив чай, а остальные лишь тяжело вздохнули.
- Татти, не нужно... - начал был Святов.
- Поздно - ответила ему приемная дочь, при этом видя, как женщины, по безмолвному приказу старшего Коростылёва, вышли. Остались лишь одни мужчины.
- Я смотрю ты совсем зарвалась! - начал было Коростылёв, приблизившись к девочке. И даже попытка Святова не смогла остановить его, лишь равнодушный и прямолинейный взгляд самой Наташи застопорил его.