Я избегаю пронзительного взгляда Солис, которая качает головой, поджав губы.
– Понятно, как всегда ты не слишком-то разговорчив. Вижу, ты даже не постарался изменить свой стиль в одежде? – снова начала она.
– Один дерьмовый галстук ничего не изменит, На-та-ли, – сказал я специально разделив ее имя по слогам.
Она делает вдох, а затем шумно выдыхает, поглаживая свой огромный живот.
Не знаю почему, но мне совершенно не нравится то, что я вижу.
До этого момента у нее не было никакого ребенка, и меня это вполне устраивало.
– Нет, мой взрослый мальчик. Один галстук может изменить очень многое, это как символ того, что ты готов измениться. Впрочем, я тебя предупреждаю: за десять лет данная семья не имела никаких проблем с детьми, которых они усыновили. Очень надеюсь, что ты завяжешь со всей нелегальной торговлей, или ты не переступишь через порог их дома. Хиллзы – порядочные люди, хочу, чтобы они таковыми и остались.
Я вполуха слушаю ее бла-бла-бла. В какой-то момент она убаюкала меня своим бредом про искупление. Не преступник я, чего тут еще обсуждать? Обносил тачки, да. Воровал сумочки. Ну приторговывал там всяким, но ничего серьезного, уж я-то себя знаю. У Солис просто дар какой-то все преувеличивать. И что касается моей новой семьи, я тоже уже все знаю: прослушал сообщения на моем автоответчике. Хиллзы – идеальная семья, которая помогает несчастным лузерам типа меня. А ты говоришь… Да они такие же, как и все, видят во мне только деньги, которые смогут заработать, приютив меня.
Если бы передо мной не маячила перспектива оказаться запертым в четырех стенах, то я даже и слушать бы не стал этот треп.
– Ты меня слышишь? – спрашивает Солис.
– Ага… Ты, кажется, сказала бла-бла-бла… – тотчас же отвечаю я.
– Знаешь, иногда мне больше нравится, когда ты держишь свой рот закрытым! – рявкает она.
Солис аккуратно поднимается, пытаясь не задеть животом мебель и понять, где она пролезет, а где нет, чтобы взять со стола ключи от машины.
Теперь я точно уверен: она не видит своих ног.
– Ладно, твоим хамством я займусь позже. Идем. Но прежде надень это, – вздыхает она, протягивая мне что-то белоснежно-белое.
Я грубо выхватываю это что-то из ее рук.
– Что это еще за дерьмо?
– Это дерьмо называется «сделай небольшое усилие над своим стилем в одежде». И поторопись, мы уже опаздываем.
Я разворачиваю эту белую штуку. О нет… рубашка. Бесит!
Гляжу исподлобья на Солис: стоит, ждет меня около двери, как охранник в супермаркете, сложила руки на своем огромном животе. Я ее знаю, пока не надену на себя эту дрянь – не выйду отсюда. Она скорее сожрет меня тяжелым взглядом прямо здесь. Я стягиваю через голову толстовку с капюшоном и натягиваю эту чертову рубашку поверх майки.
– Только посмотри на себя, да ты там всех покоришь с первого взгляда, – издевается Солис. – Слушай, у тебя что, новая татуировка? – интересуется она, разглядывая мою шею.
Я опустил глаза на вытатуированные слова, которые доходили до плеч. Ее взгляд сказал мне многое. Да, еще одна. Есть еще, и это, не считая ног и спины. Но ей об этом знать не обязательно, достаточно она причитала про мои руки и шею.
– Ага. Но даже не проси меня рассказать, что это значит, несовершеннолетним такое знать не положено, я тебя уверяю.
Солис рассмеялась, немного раздосадованная. А я тем временем застегивал пуговицы на рубашке.
– Эх, не будь ты таким грублияном, я могла бы стать твоей матерью, – говорит она.
– Не-а, ты слишком толстая для этого, – бросаю я ей в ответ и застегнул последнюю пуговицу.
Теперь сходство с татуированным пингвином окончательное. Я взял свою толстовку, и мы вышли из ее офиса.
– Я не толстая, Тиган, я беременна.
– Ну это ты так говоришь…
– Мой муж тоже так говорит. Ты не хочешь узнать, что это такое?
– Кто такой твой муж? Держу пари, что это старый дряхлый извращенец.
Она хохочет. Никогда ее не пойму: чем отвратительнее я себя веду, тем больше это ее забавляет. Кажется, ей нравится, что я не боюсь болтать все, что приходит мне в голову.
Мы подошли к лифту, и она нажала на кнопку.
– Нет, что такое ребенок, балбес!
– А… ты уверена, что это человек? Ты просто огромная, Солис.
– Это девочка.
– Вот дерьмо… Она ж будет такая же противная, как и ты!
Мы зашли в лифт, и я нажал на кнопку первого этажа.
– Но ведь я не такая уж и противная? – спрашивает она сама себя.
Мы переглянулись. Кажется, Солис прочитала мои мысли: она очень утомительна, когда болтает без остановки.