Серафина: Помидоры! Мои помидоры!
Стрега (входя во двор с порванной веревкой): Эй, Билли! Эй, эй, Билли!
Серафима (скрещивает пальцы): Опять Стрега! Она пускает козла в мой двор есть помидоры! (Пятится от окна.) И у нее дурной глаз, и у козла ее! Черт, а не козел! В ту ночь он тоже залез во двор. И я потеряла Розарио и моего мальчика! Мадонна! Мадонна!.. Убери козла с моего двора. (Отходит к статуе Мадонны, делая знак рогов пальцами)
Козел продолжает носиться по двору.
Альваро: Спокойно, не волнуйтесь. Я сейчас поймаю козла и дам ему такого пинка, что он к вам во двор дорогу забудет!
Альваро выбегает через парадную дверь и присоединяется к погоне. Маленький мальчик ударяет друг о друга крышками от кастрюль, они звучат, как цимбалы. Все это, вместе с дикими криками детей и блеянием козла, звучит зловеще и завораживающе. Взволнованная Серафина ищет защиты между занавесками и статуей Мадонны. Она злобно передразнивает козлиное блеяние, ее лицо кривится от отвращения. Это ярость женщины, испытывающей чувственное желание и ненавидящей себя за это. Наконец козел пойман.
Бруно: Поймали! Поймали!
Альваро: А ну, иди, дьявол! (Крепко держа козла за порванную веревку, появляется Альваро. За ним следует мальчик, весело хлопая крышками, а потом — Стрега с обрывком веревки. Седые волосы свисают ей налицо, черные юбки, которые она поддерживает рукой, открывают голые ступни и волосатые ноги. Серафина выходит на крыльцо. И когда эта странная маленькая процессия проходит мимо нее, поднимает руку с защитительным знаком. Альваро передает козла Стреге и, тяжело дыша, идет к дому) Ну, все, теперь надо идти. Вы были очень добры, миссис…
Серафина: Я вдова барона делла Роза. Простите, я не одета. (Он берет ее руку в свою, стоя на ступеньках крыльца. Серафина говорит очень застенчиво, еще не отдышавшись.) Я не всегда такая. Иногда я слежу за собой. А когда муж был жив, тогда к его приходу на мне всегда было чистое платье! И иногда — роза в волосах!
А л ь в а р о: Роза в волосах — как красиво!
Серафина: Но для вдовы розы кончились.
Слышны звуки музыки, играет мандолина.
Альваро: Нет, нет, вы ошибаетесь! Розы должны быть для всех! Роза — это сердце мира, она как сердце… для тела! Но знаете, что мне кажется?
Серафина: Что, Альваро?
Альваро: Вы поместили свое сердце в мраморную урну с пеплом. (Теперь вместе с музыкой слышно пение, продолжающееся до окончания сцены) А если когда-нибудь во время бури, или при проезде десятитонного грузовика мраморная урна разбилась бы? (Вдруг он указывает на небо) Смотрите! Смотрите, баронесса!
Серафина (удивлена): Что? Я не вижу!
Альваро: Я показал на ваше сердце, оно вырвалось из урны с пеплом! (Делает воздушный жест в сторону темнеющего неба)
Серафина: О! (Он свистит как птица и делает грациозные движения руками, как будто крыльями) Я с вами серьезно, а вы все шутите… (Невольно улыбается ему)
Альваро: Когда мне принести рубашку?
Серафина: А когда вы проедете мимо?
Альваро: Сегодня к ужину. Хорошо?
Серафина: Только посмотрите сначала на окна. Если ставни открыты и в окне свет, можете остановиться и зайти… за курткой, но если ставни закрыты, значит, моя Роза дома и тогда не нужно вам заходить. Роза — моя дочь. Она уехала на пикник. Может, вернется рано, но ведь, знаете, как они всегда ждут луны — чтобы песни петь. Ну, конечно, ничего здесь нет такого, двое взрослых людей спокойно разговаривают, только ведь Розе пятнадцать — я должна быть очень осторожной. Родители должны всегда быть примером для детей.
Альваро: Я посмотрю в окно. Посмотрю! (Копирует птицу, улетающую с веселым свистом)
Серафина: Buffone!
Альваро (кричит): Эй вы, маленькие негодяи, а ну, слезайте с машины! Кладите бананы на место!
Слышно, как его грузовик трогается и отъезжает. Серафина неподвижно стоит на крыльце, глядя в небо.
Серафина: Розарио! Прости меня, прости меня, что я могла принять ложь за правду!
Свет в доме гаснет. Во двор выбегает маленький мальчик, радостной размахивая связкой золотой грозди бананов.
Третий акт
Вечер того же дня. Вокруг дома играют и бегают соседские дети. Один из них, закрыв глаза и стоя лицом к пальме, громко считает до стa. На софе в гостиной сидит Серафина. Она старается держаться прямо и с отчужденным светским видом. На ней платье, не ношенное со дня смерти мужа, в волосах — роза. По ее движениям можно догадаться, что под платьем — корсет, безнадежно тесный и затрудняющий движения. С шоссе доносится звук подъезжающего грузовика, Серафина принимает странную, скрюченную позу. Но грузовик проезжает мимо. Kopceт жмет так невыносимо, что Серафина решает снять его и для этого заходит за софу. Не успевает она, кряхтя от натуги, стащить корсет, как на дороге раздается звук еще одной машины. На этот раз грузовик останавливается, слышен скрип тормозов. Серафина понимает, что это Альваро, и в безумной спешке пытается высвободиться от тисков корсета, застрявшего на бедрах. Она выползает из-за софы как раз в тот момент, когда Альваро появляется перед домом.