— Иди сюда. Зайди на минутку, — говорит она, исчезая в своей берлоге.
Я колеблюсь.
После отъезда матери брат не выходит из дома. Ждет моего прихода. Даже если он бродит где-то поблизости в поисках желтолицей дамы, он может вернуться и через полчаса, и под утро. Все зависит от жажды его безумия.
— Да не стой ты там. Он не придет до рассвета. Ничего с тобой не случится, — хрипло кричит Нок из глубин дома.
Поборов беспокойство, я поднимаюсь по четырем рассохшимся ступеням, ведущим на маленькую террасу. Ее дом, как и наш, хранит следы воздействия и муссонов, и выхлопных газов, и человека. Он дрожит под тяжестью шагов.
Сняв шлепки, я переступаю через порог и, как всегда, погружаюсь в темноту. Хотя снаружи уже практически ночь, неоновые вывески магазинчиков слабо освещают улицу, очерчивая контуры теней, отделяя тротуар от проезжей части. А здесь маленькая умирающая лампа озаряет только дальний правый угол комнаты. Я хорошо знаю обстановку внутри дома, поэтому ориентируюсь без труда. Слева от входа деревянные полки прогибаются под тяжестью заржавленных железных коробок с сокровищами черной магии, известными одной Нок, под весом всевозможных специй и устрашающего вида банок, к которым она не прикасается уже долгие годы. Внизу стоит маленькая газовая плитка, горящая голубым огоньком под кастрюлей с кипящей водой. Поднимающийся от нее пар наполняет ароматом всю комнату. Ароматом мелиссы с нотой мяты. Ароматом напитка моего детства. Чуть подальше справа стонет от усталости старый, скрипуний, облупленный вентилятор. На полу лежат циновки, почти все почерневшие, пропитавшиеся влажностью, создающие ощущение прохлады и свежести под босыми ногами. Слева, в глубине комнаты, стоит низкий столик, рядом с которым свернуты в подушки тоненькие матрасы.
Нок сидит там, спрятав пятки под ягодицы, выпрямив спину. Лотос в глубине пещеры.
— Садись.
Я подчиняюсь и кладу пакет с рыбой на стол. Когда я прихожу к колдунье, я не разговариваю. Я слушаю. Я впитываю в себя шорохи хижины и хриплый голос старухи, которая иногда рассказывает мне легенды Севера или сказки, которые сама придумывает.
Ее желтые глаза светятся в темноте, как две звезды. Длинные белые волосы волнистыми растрепанными прядями спускаются на плечи. Слабый свет прорезает морщины на ее лице, подчеркивает форму костей черепа, выступающие скулы, приплюснутый нос. Она напоминает посланца из потустороннего мира, из тех, что приходят сообщить смертным о грядущих бедах.
— В давние далекие времена…
Ее голос набирает силу, заглушая пение кипящей воды и жалобы вентилятора. После первых же слов мое сознание открывается, будто цветок, стремящийся к солнцу. Все мое существо готовится к путешествию.
— … в царстве Синих Земель, в стране, уже исчезнувшей сегодня, жил со своей женой Варой богатый господин по имени Мано. Жили они в провинции, мирно и спокойно. Местные крестьяне очень любили их. Великодушный Мано всегда защищал бедняков, а красивая и нежная Вара служила образцом для подражания всем женщинам в округе. И родилась у них дочь, которую назвали Сарьянной. Очень быстро слуги заметили, что ребенок унаследовал достоинства своих родителей. А также особенность, которая усиливалась с течением лет: красоту матери. Девочка росла послушной и спокойной, а доброта ее сердца, подобного очень редкому нефриту бирманских гор, светилась на ее прекрасном лице. Да так ярко, что, когда она достигла возраста женщины, ни один мужчина не мог при встрече с ней не восхититься ее внешностью. Путешественники, которые останавливались в их местах, разнесли по всей стране молву о красоте той, кого вскоре прозвали Бриллиантом Севера. Когда король Синих Земель узнал о существовании этой таинственной княжны, покорявшей все сердца, он послал к Мано гонца с известием о своем скором прибытии. Тот, польщенный неожиданным знаком внимания, нанял рабочих, чтобы отремонтировать свой дом, увеличил число слуг. Он решил построить большой особняк специально для того, чтобы поселить там Его Величество. Для банкета в честь прибытия короля Мано позвал самых знаменитых поваров страны и потребовал, чтобы они приготовили лучшую рыбу и лучших омаров в королевстве, каких можно было найти только на рынке в порту Банеаль, на берегу Белого моря. Мано отправил за рыбой своих верных слуг, приказав им выйти в путь на следующий же день. В тот вечер Сарьянне впервые приснился странный сон.
Нок умолкает. Ее глубокий голос заглушает приступ кашля, от которого дрожат стены. Словно сказка, застрявшая в горле, хочет задушить ее. Я вскакиваю.