— Победителя нет, вы оба молодцы. Нужно устроить новый конкурс. На этот раз выиграет тот, в чьём стихотворении будет больше всего цифр.
— Цифр? — удивлённо спросили обезьяны.
— Да, цифр. Один, или два, или три, или четыре…
— Или пять, — добавил Шлевиан.
— Или шесть, — продолжил Кукук, одобрительно кивая головой.
— Или семь, или восемь, — продолжил Лягушонок.
— Хватит! — крикнули оба поэта. — Мы всё поняли!
— В этот раз начнёшь ты, — сказал Лягушонок и указал на Шлевиана.
Обезьяны опять погрузились в раздумья. Они сидели, закрыв, по обыкновению, глаза и заткнув уши, а в это время наш зелёный друг продолжал уплетать шоколад. На сей раз он мог не торопиться, потому что прошло немало времени, прежде чем Шлевиан забрался на камень и начал:
— Превосходно! Превосходно! — прокричал Лягушонок, рот которого был набит шоколадом. — Красивое стихотворение! Свежо и необычно!
— Погодите, это всего лишь первая строфа, есть ещё и вторая, — сказал Шлевиан. При этом его взгляд упал на Лягушонка, и он удивлённо спросил:
— Скажи-ка, а что это ты как будто растолстел за последние полчаса?
— Не знаю, — сказал Лягушонок. — Может, меня из-за твоих стихов так раздуло от восторга?
— Что ж, это возможно. — Благосклонно кивнув, Шлевиан начал вторую строфу:
— Действительно превосходно! — восхитился Лягушонок. — И так много чисел спрятано!
— Разве ж это много? — встрял Кукук. — Погодите, вы ещё не слышали моё стихотворение!
— Это не считается! — перебил Шлевиан. — Правильно не «миллиониция», а «милиция»!
— Нет, считается! — стоял на своём Кукук. — Потому что проверочное слово «миллионер», а не «милиционер».
— Правильно! — подтвердил Лягушонок. — Продолжаем!
И Кукук начал заново:
— Ну как же милиция может видеть шорохи носом? — возмутился Шлевиан. — Она же слушает, ой, я имел в виду — нюхает носом!
— Милиция, возможно, носом только нюхает, — важно заявил Кукук. — А миллиониция может всё!
— Правильно, — согласился Лягушонок, — но позволь мне заметить: в твоём стихе не так уж и много чисел.
— Все они будут во второй строфе, — заверил его Кукук, — я не хотел вываливать на вас все числа разом. Хотел представить их постепенно, чтобы не переборщить!
— Тут ты прав, — согласился Лягушонок. — Перебарщивать нельзя!
И он разом закинул себе в рот оставшиеся четыре кусочка шоколада.
— Итак, вторая строфа! — объявил Кукук, ничего не заметив.
— Конечно, за первой строфой следует вторая, — пробурчал Шлевиан. — Где это видано, чтобы за первой строфой следовала третья?
На этом месте Кукук вдруг запнулся. Шлевиан, услышав слово «шоколад», тоже встрепенулся. Оба они стали оглядываться и хором крикнули:
— А где же наша шоколадка?
От неожиданности Лягушонок даже поперхнулся, но всё же успел заглотить последний кусочек.
— Тут! — рассмеялся Лягушонок и ткнул лапой в своё округлившееся пузо. Не успели обезьяны опомниться, как он уже прыгнул в озеро. Бульк! — и нет его.
Что оставалось делать несчастным, обманутым поэтам? Стоя на берегу, на все лады ругали они Лягушонка, но это лишь развеселило его ещё больше.
А потом весь день до самого вечера они рыскали по округе в надежде найти ещё одну шоколадку, но ничего, конечно, не нашли. В конце концов пришлось им удовлетвориться кокосом, который они стащили у дядюшки Коко, работавшего когда-то в цирке. И хотя кокос оказался никудышным, он всё равно пригодился вместо мяча, когда они с горя решили поиграть в футбол.