Предмет и мыслей, и пера,
И слез, и рифм et cetera?..
Представь меня". - Ты шутишь. - "Нету".
- Я рад. - "Когда же?" - Хоть сейчас.
Они с охотой примут нас.
Итак, "Когда же?" - с нетерпением спрашивает Онегин, всласть поерничав (в попытках сохранить реноме) и мечтая только том, чтобы это ерничанье не помешало Ленскому взять его с собой.
Далее автор, пропустив сцену визита, показывает нам Онегина и Ленского уже возвращающихся от Лариных. Онегин зевает и, по замечанию Ленского, скучает "как-то больше". И ему действительно скучно. Ларины не произвели на него абсолютно никакого впечатления. Разве что хозяйка хоть и проста, "но очень милая старушка".
А вот дальше, после шутливых опасений по поводу брусничной воды ("Боюсь: брусничная вода мне не наделала б вреда"), Онегин задает совершенно идиотский вопрос: "Скажи: которая Татьяна?" Но простодушный Ленский странности вопроса не замечает и доверчиво объясняет: "Да та, которая, грустна и молчалива, как Светлана, вошла и села у окна". После чего получает от Онегина странный ответ:
"Неужто ты влюблен в меньшую?"
-- А что? -- "Я выбрал бы другую,
Когда б я был, как ты, поэт.
В чертах у Ольги жизни нет".
Вот как. У хмурой, беспричинно боязливой, вечно бледной бездельницы-нелюдимки, сутками сидящей у окна, жизнь в чертах, стало быть, обнаружена, а у румяной и веселой - ни грамма жизни. Как такое может быть?
Можно, конечно, очень долго уверять, что Онегин говорил про отпечаток в чертах Татьяны жизни духовной или какой-нибудь напряженной внутренней жизни, и что, дескать, именно духовной (внутренней) жизни он и не увидел в чертах румяной Ольги, а в чертах бледной Татьяны увидел.
Однако для таких уверений нет никаких причин, поскольку никакой духовной или напряженной внутренней жизни в Татьяне просто неоткуда было взяться - нельзя же назвать духовной жизнью бесконечное сидение у окна или вообразить напряженной внутренней жизнью периодическое появление на балконе ("Она любила на балконе предупреждать зари восход"). Тем более что духовная или напряженная внутренняя жизнь обязательно к чему-нибудь да приводит - к созиданию, к переменам, к открытию, к катарсису наконец. А ведь ничего такого и близко не происходит с Татьяной.
Да и с чего бы произойти? Для духовной или напряженной внутренней жизни требуется соответствующая пища - но можно ли назвать такой пищей чтение бульварной литературы? А ведь это единственное занятие Татьяны.
Так что ни о каких духовных исканиях, ни о каких напряженных внутренних раздумьях и поисках Татьяны не может и речи быть. Если только Онегину эти духовные искания в унылом облике Татьяны искренне не привиделись. Если только он сам не выдал желаемое за действительное.
Вот такое вполне могло быть - вспомните, сколько раз вы сами попадались в такую же ловушку, расставленную вашим же интеллектом...
Рассказ про Риту
Удивительно, как многогранны способы самообмана. Однажды ко мне пришла девушка поговорить о своих литературных произведениях. Она сочинила роман. И я его честно прочитала. Роман был скучный. И я бы не стала его читать, если бы не лесть, на которую я попалась. Девушка заглядывала мне в глаза и была щедра на комплименты в мой адрес. При этом весьма грязно и как бы вскользь отозвалась об одной своей знакомой, которая бегала к ней в больницу едва ли не каждый день с домашними супами и котлетками - писательница ничего не имела против ее заботы, но вот саму эту женщину считала недостойной себя, недостаточно умной и слишком простой. И я отметила в ее словах эту мерзость, но уговорила себя, что скорее всего это случайность, что девушка на самом деле вовсе не та неблагодарная свинья, как мне показалось, а трепетная романтичная особа - как должно было следовать из ее комплиментов в мой адрес. Это был первый самообман.
Я стала говорить о ее романе. Выглядело это так:
- Вот посмотри, - говорила я, - вот здесь у тебя герой делает то-то и то-то, а через абзац выясняется, то он не мог этого сделать ни при каких обстоятельствах. Как это называется?
- Непроработанный образ! - радостно восклицала девушка.
- Правильно, - изумлялась я девушкиному уму. - А вот здесь ты написала "этот бездушный робот", но про роботов так нельзя говорить. Что же вышло?
- Глупость! - радовалась девушка.
- Правильно, - снова изумлялась я тому, как, оказывается, умна эта девушка, ну прямо не по годам.
Пересказывая нашу беседу подруге, я рассыпалась в восторгах по части интеллектуальных способностей моей визитерши. Однако подруга скептически заметила: