Вот только эта "пора", которая "пришла", не имела никакого отношения ни к возрасту Татьяны, ни к ее чувствам. Ибо чувство у нее было всего одно - отрада при мысли о свадьбе. А Онегин в этой свадебной отраде оказался случайно и был не первым свадебным звеном, а всего лишь заключительным.
Пора же пришла, увы, совсем другому - мысль о свадьбе явилась для Татьяны таким мощным посылом, что все ее бесконечные сиденья у окна, в которые она без устали воображала себя романической героиней, отворили в ее мозгах шлюзы - и в них хлынула замещенная реальность. Книжная ситуация была опознана и наконец-то примерена на себя. Да, собственно, и сам Пушкин не скрывает этого:
Душа ждала... кого-нибудь,
И дождалась... Открылись очи;
Она сказала: это он!
Ну, а раз так, раз уж ей пришло наконец в голову, что она влюбилась, раз уж она вообразила себе это, то отныне Татьяна сутками вспоминает про Онегина.
Собственно, в ее жизни ничего не изменилось - если раньше она маниакально сидела у окна и ждала кого-нибудь, то теперь этот кто-нибудь весьма удачно материализовался, и отныне так же маниакально Татьяна думает об Онегине - "всё полно им", причем полно "и дни и ночи". Сон ее немедленно становится жарким, а всё вокруг "твердит о нем" не как-нибудь, а "без умолку".
Увы! теперь и дни и ночи,
И жаркий одинокий сон,
Все полно им; все деве милой
Без умолку волшебной силой
Твердит о нем.
На этом фоне очень забавно читать высокопарное высказывание Белинского о том, что "весь внутренний мир Татьяны заключался в жажде любви; ничто другое не говорило ее душе; ум ее спал..."
Насчет жажды любви даже читать неловко. Жажда свадьбы - вот единственное, о чем она думала с отрадой, слушая сплетни соседей. Мысль об Онегине очень нескоро появилась в ней - только тогда, когда отрадному мечтанию о замужестве, целиком заполнившему ее мысли, наконец-то потребовался объект. А кто подходил на эту роль лучше Онегина?
Насчет же ума полностью с Белинским согласна. Правда, далее критик совсем уже нафантазировал, но тем не менее зерно истины сохранил и тут: "...ум ее спал, и только разве тяжкое горе жизни могло потом разбудить его, да и то для того, чтоб сдержать страсть и подчинить ее расчету благоразумной морали..."
Вдумайтесь: это каким же на удивление крепким был у Татьяны сон разума, что разбудить его нельзя было и выстрелом из пушки! Разве что горе жизни, восторгается Белинский, да и то не простое горе, а тяжкое, могло разбудить ее ум.
Честно сказать, впервые встречаю такие восторги по поводу непробудно спящего ума.
Но для чего же понадобились бы такие усилия? Чтобы сдержать страсть, уверяет Белинский... Однако никакого тяжкого горя (Ленский тут совершенно не в счет) так до самого конца поэмы и не произойдет, а страсть между тем Татьяна благополучно сдержит.
Вот и верь после этого критикам.
*
Но вернемся к обнаруженной Белинским жажде любви, в которой, по его мнению, заключался весь внутренний мир Татьяны. Во-первых, весь ее внутренний мир мог бы с легкостью уместиться в дамскую сумочку - в виде бумажного листка с цитатами из любовных романов, похожих один на другой. Во-вторых, любовь - это работа души, это нравственная работа, выражающаяся прежде всего в заботе и помощи и исполняемая постоянно, с самых младых своих сознательных лет, и самым естественным образом.
Любящий человек - в ком совершается эта нравственная работа - любит всегда, и прежде всего любит жизнь и радость, потому что любовь - это и есть жизнь и радость. Он любит своих близких - и разделяет с ними их труд и заботы. Он обязательно находит среди соседей милых людей и даже друзей - хотя бы одного друга, но обязательно находит.
Если же ничего этого в человеке нет, то такой человек нравственно болен.
Какова же Татьяна? Никогда от нее не было никакой помощи ни матери, ни сестре - а значит, она никогда не жалела их и никогда не считала их достойными того, чтобы "ее изнеженные пальцы" потрудились бы вместе с ними пусть над скучными, неприятными, но важными и нужными хозяйскими хлопотами.
Я утверждаю это, потому что в поэме есть упоминание о том, что у Ольги была хотя бы одна домашняя обязанность, и об этом Пушкин упоминает дважды, а вот про Татьяну ничего подобного нет и в помине.
Но, может быть, она любила няню? Тоже нет, ей до няни дела нет, и мы это чуть позже увидим.
Так, может быть, такое отношение к близким - это ответная реакция на что-нибудь плохое с их стороны? Тоже нет. В тексте, хотя и скупом, поскольку это поэма, но все же мелькнуло про "звуки ласковых речей" и "взор заботливой прислуги" - то есть от домашних она-то она сама как раз получает и ласку и заботу.