- Да, все я понимаю, - пошла на попятный неопытная в таких делах следователь, - не дура!
- Ну, если не дура, учись вовремя отходить в сторону. Нет ничего зазорного в том, чтобы признать свое поражение. Признание слабости – это своего рода сила, - закончил нравоучительную речь майор. Похлопал Таню по плечу, как младшую сестру, которая принесла в дневнике двойку и теперь боится показаться родителям на глаза, и добавил, - из своего террариума «терпилам» не звони. Посиди, полистай бумажки с умным видом, а в обед спустишься сюда и свяжешься с ними, договоришься. Все, давай работать.
В окно дежурки уже стучал очередной посетитель. Петр поприветствовал пришедшего и принялся выяснять, с чем тот пожаловал. Серые будни дежурной части: определить кто перед тобой, несчастный, которого ограбили, или скучающий жалобщик. Хотя последний контингент чаще обрывал телефон дежурного, ибо основная составляющая его – это пенсионеры.
Молодая женщина еще какое-то время наблюдала за майором пустым взором, думая о чем-то своем. Очнувшись, тоже поспешила исполнить свои обязанности. Возвращаться в кабинет, где, поджав губы, в гордом одиночестве восседает Ирина, совсем не хотелось. Успокаивало то, что на одну гремучую змею меньше, так как Ольга некоторое время назад выскользнула из здания РОВД.
******
Еще с утра Таня хотела поговорить с переменчивой коллегой, выяснить причины недовольства. Сейчас же голова была забита мыслями об открывшихся обстоятельствах дела, о предстоящем разговоре и о том, как избавиться от гнилого производства без потерь, не испачкавшись. И, главное, как заставить замолчать совесть, внезапно обострившееся чувство справедливости.
До обеда следователь что-то усердно печатала на компьютере, прерываясь только на то, чтобы так же усердно и внимательно вчитываться в документы на столе. Шатенка в это время обиженно сопела, искоса поглядывая на трудолюбивую пчелку.
- Что? – не выдержала брюнетка недовольного пыхтения сотрудницы.
- Ничего, - стушевалась Ира.
- Уверена? – не сдавалась девушка. – Твои испепеляющие взгляды скоро воспламенят на мне рубашку. Говори, что собиралась или молчи, но не так громко!
Собеседница отвернулась от Татьяны, проигнорировав издевку. Что-то шипя себя под нос, начала активно, с каким-то остервенением, стучать по клавишам компьютера, нервно дергать мышку, будто опасаясь, что та трансформируется в живого грызуна. Несколько минут Ирина делала вид, что совершенно одна в кабинете и лишь мухи назойливо жужжат, отказываясь отправляться в положенную спячку.
- Не понимаю, что он в тебе нашёл? – не выдержала и злобно продолжила – Что они в тебе находят?
Таня непонимающе смотрела на сослуживицу, тихо, не желая перебивать. Видно же, что Ирина не в духе, давно копила в себе эмоции. Настала пора высказаться.
- Сергей, Стас и даже Петька, - девица сердито поджала губы. – А он ведь примерный семьянин, но тебе ж пофиг. Самоутверждаешься?
- Кто? Сергей? - от абсурдности заявления рассмеялась.
- Иванов, - хмуро ответила Ира.
Брюнетка молча взирала на пышущую праведным гневом коллегу. Не в чем ей оправдываться. Домыслы об Иванове – смешно.
- Молчишь? Ну-ну! – не отчаивалась добиться нужной реакции шатенка. – Может и на Вадика моего глаз уже положила? Мало тебе.
- Ириш, выпей успокоительного, - насмешливо ответила подозреваемая в смертных грехах девушка, - уже мерещится на нервной почве то, чего нет.
- Как же, нет. Ольга видела, как Петька около тебя вьется. А Серега? От жены собрался уходить, а у них мальчишек двое.
- Мне нет дела до твоего Сереги, - равнодушно пожала плечами. – А в остальном...Ты не батюшка, чтобы тебе исповедоваться, и отвечать на необоснованные претензии я не обязана. Просто дай работать. Не трогай меня.
- Ха, работница года, - фыркнула соседка по кабинету и продолжила вываливать претензии. Но ее уже никто не слушал. Татьяна вернулась к работе, то и дело отвлекаясь размышлениями о предстоящей встрече.
Прокручивала в голове будущий разговор с потерпевшими, репетировала. Пыталась понять, какие слова будут правильными в данной ситуации, при таком пасьянсе из фактов. Как донести до людей, что ничего поделать нельзя и это ни её вина, это Система. Система, которая ломает в первую очередь таких, как она и как родственники, пришедшие искать справедливость.