— Я и забыла… — протянула Таня, вновь делаясь серьезной.
— Завтра столько всяких бумаг подписывать, тебя не будет, придется за двоих отдуваться, — объяснил Игорь.
— А почему меня не будет? — насторожилась Таня.
— За кого ты меня принимаешь? — возмутился жених, — Чтобы я свою невесту накануне свадьбы работать заставлял? Тиран я или деспот? Ты кого предпочитаешь? Давай подписывай, и пойдем поедим, наконец, а то у меня с утра маковой росинки во рту не было. Я тут такой ресторан нашел… м м м, аж слюнки текут… Танюш, чего «зависла»? Обычная доверенность — что тебя смущает?
— Мне все-таки надо поговорить с Гориным, — Она отодвинула бумагу в сторону.
— Зачем? — поднял брови Игорь. — Разве не вы здесь самый главный начальник, Татьяна Петровна?
— Может, я и начальник, но решать должен хозяин — деньги-то его, я ими только распоряжаюсь, — Таня решительно подняла телефонную трубку, но Игорь не позволил ей позвонить: забрав трубку, положил на место:
— Во-первых, его сегодня нет и не будет. А во-вторых, скажи, пожалуйста: ты меня в чем-то подозреваешь? Может, ты думаешь, что я пытаюсь действовать за его спиной? Или хочу тебя подставить?
— Нет, но… — неуверенно произнесла Таня.
— Так вот, Горин в курсе, — сухо сообщил ей Гонсалес. — Мы с ним все подробно обсудили. Кстати, он хочет слить все старые проекты в нашу фирму — догадываешься, почему?
— Подальше от любящей жены? — сообразила Таня.
— Именно! В том числе мы говорили и об этой чертовой доверенности, из-за которой мы до сих пор сидим здесь голодные, — и он дал добро… Никто не покушается на твое право подписи, — принялся он уговаривать невесту, — Я просто хочу немножко облегчить тяжкую участь работающей замужней женщины. Ну вдруг, не дай бог, Надюшка заболеет — .и тебе надо будет посидеть с ней, а тут вдруг надо срочно что-то подписать? А если тебе, тоже не дай бог, надо будет поехать к маме — что ж, работа будет стоять? Вот для чего нужна доверенность. Ну, что не так? Горин согласен, это в его интересах. Танюш, какие сомнения, если шеф сам об этом просил?
— Меня Горин ни о чем не просил, в том-то и дело.
— Тогда позвони ему и спроси, если мне не веришь, — сдался Игорь, теперь уже сам протягивая ей трубку.
— Игорь, извини, дело не в тебе, просто я должна… — Таня набрала номер, выслушала ответ, разочарованно вздохнула: — Недоступен. А нельзя это отложить до завтра?
— Да запросто, — легко согласился Гонсалес, — Только что изменится завтра? Горин подтвердит тебе, что я действую на пользу нашему делу. Танечка, милая, я сейчас умру с голоду.
— Знаешь, я чего-то не понимаю, — Таня снова перечитала документ, — Зачем ради одного совещания оформлять генеральную доверенность, которая действует целый год?
— Ну ты и зануда! — ахнул Гонсалес. — Зануда и вредина! И на этой женщине я чуть не женился!
— Я просто хочу разобраться, — Таня не поддержала его шутливого тона.
— Я тебя понимаю: один раз ты уже обожглась, поэтому теперь и дуешь на воду, — вздохнул Игорь. — Но это всего-навсего доверенность, ее можно в любой момент отозвать. Знаешь, если тебе так тяжело — не подписывай. Черт с ней, с доверенностью. Я просто хотел как лучше…
Таня кивнула и решительно поставила свою подпись.
Татьяна Баринова и Сергей вернулись домой после небольшого похода по магазинам.
— Раньше я так быстро не уставала, — пожаловалась супруга, — А теперь два шага сделаю — и уже сил никаких. Что же дальше-то будет? В машине укачивает, пешком еле хожу по такой жаре…
— Совсем необязательно самой по магазинам ездить, — заметил Никифоров, впрочем, без особого сочувствия в голосе.
— Так захотелось чего-нибудь вкусненького, а чего именно — я не знала, — Она вдруг пошатнулась, и Сергею пришлось поддержать жену и помочь ей сесть. — Голова вдруг закружилась…
— Что-то она у тебя все время кружится. Сходи к врачу, пожалуйста, УЗИ сделай или что там еще, не знаю. Хочешь, я с тобой поеду? — предложил Сергей.
— Не надо, это нормально при беременности. И мне уже лучше. Я только-только у врача была, мне теперь не скоро. Кстати, мой доктор считает, что слишком часто делать УЗИ ни к чему, — улыбнулась Татьяна, радуясь тому, что добилась- гаки повышенного интереса к своей персоне. — А давай лучше поедим. У меня такой зверский аппетит — сама себя боюсь, — Она достала из пакета баночку маленьких огурчиков, протянула мужу: — Открой. Зелененькие… мой любимый цвет. Солененькие — мой любимый вкус.