Достав один огурчик, она принялась смачно им похрустывать, а второй протянула Сергею:
— Хочешь?
— Не хочу, да и ты не увлекайся. Сама же говоришь — ноги отекают. А после огурчиков пить захочется, — Никифоров взглянул на часы, — Ну, я поехал.
— Куда это? — насторожилась Баринова.
— Тебе к доктору не скоро, а мне велено явиться на очередной осмотр сегодня.
— В таком случае, я тебя отвезу, — немедленно вызвалась Татьяна, не намеренная отпускать его от себя ни на шаг.
— Тань, незачем тебе лишний раз выхлопными газами дышать, — возразил Сергей, в планы которого ее присутствие как раз не входило. — Ты погуляй, поешь или поспи, а лучше — все вместе. Думай о ребенке, а о себе я как-нибудь сам позабочусь, договорились? Сейчас такси подъедет. Я быстро: одна нога здесь, другая — там… и снова здесь.
Баринова открыла было рот, чтобы возразить, но тут в гостиную вошла ее мамаша. Выглядела Яна на этот раз нелучшим образом: опухшее от слез лицо казалось почти незнакомым.
— Мам, это еще что такое? А если краска потечет? — удивленно воскликнула Татьяна.
Яна опустилась на диван, продолжая рыдать. Воспользовавшись моментом, Никифоров потихоньку улизнул, а Татьяна присела рядом с матерью:
— Ну, что случилось? Ты меня пугаешь!
— Да что с ней могло случиться? — проговорила Туся. — Деньги небось кончились. Или снова какую-то пакость задумала.
— Прекрати! — оборвала ее Татьяна и снова обратилась к матери: — Мам, все, хватит, возьми себя в руки. Здесь тебя никто не обидит.
— Такую обидишь, — заметила Туся, — Она сама кого угодно со свету сживет, — и, поймав укоризненный взгляд Татьяны, добавила: — А ты спроси ее, спроси свою мамочку, что она тут затеяла.
— Знаешь, Туся, всему есть предел, — угрожающе произнесла Татьяна.
— Правильно, пожалей ее, приласкай, — не обращая внимания на эту реплику, продолжала домработница, — Мало тебе, что она тебя бросила? Мало, что только по телефону иногда интересовалась, как ты здесь живешь, как здоровье? А теперь вот останешься на улице без дома и без копейки денег. И за это знаешь кому спасибо надо будет сказать?
Татьяна в изумлении уставилась на мать, которая сидела, разом постаревшая и ничем не напоминавшая прежнюю хозяйку жизни.
— Мне нужно поговорить с Олегом, — еле слышно произнесла Яна.
— Только попробуй, — предупредила Туся.
— Я тебя очень прошу, прекрати! — крикнула Татьяна.
— Нет уж, я скажу. Мы тебе не говорили, не хотели расстраивать… а ты знаешь, что она на твоего отца донос написала? К нему теперь следователи ходят, допрашивают. А у него сердце больное. Убить его хочешь и все денежки захапать? — Туся с ненавистью повернулась к Яне, — Видишь, молчит! Признает, значит. Если что, она и тебя не пожалеет!
— Я же просил тебя больше не появляться. Что тебе еще надо? — войдя в гостиную, спросил Яну Олег Эдуардович.
Но та вместо ответа лишь продолжала лить слезы.
— Ишь, артистка, — съязвила Туся. — Небось перед дверью лука нанюхалась.
— Да, актерское мастерство растет на глазах у изумленной публики, — вздохнул Олег Эдуардович. — Я и не думал, что за тобой и такие таланты водятся. Послушай, у меня дела, и, как ты догадываешься, дела эти возникли по твоей милости. Итак, либо ты переходишь к другому жанру, со словами, либо я ухожу. Что, деньги кончились?
— Мне не нужны деньги, — наконец отозвалась Яна.
— Я не ослышался? Вот уж, действительно, поразила! А что тебе нужно?
— Ничего… У меня опухоль, — прошептала она, поднимая на него полные отчаяния и ужаса глаза.
— Что у тебя? — с саркастической усмешкой спросил Олег Эдуардович и осекся, поняв смысл сказанного женой.
— Мам, ты уверена? — тихо спросила Татьяна.
— Врачи уверены… Ничего не болело, пошла к врачу вообще по другому поводу. А он отправил на УЗИ. И вдруг обнаружили в груди… опухоль. И она растет. Знаешь ведь, как бывает? Думаешь, что это может произойти с кем угодно, только не с тобой. Я, как узнала, думала, с ума сойду…
— Мам, — Татьяна попыталась как-то утешить мать, — а почему ты думаешь, что все так плохо? Может, еще обойдется.
— Ну, вообще-то, опухоли сами по себе не исчезают, если, конечно, не нарваться на шарлатанов: они и голову готовы удалить, если запахнет деньгами, — произнес Баринов, — Ты правильно сделала, что приехала. Нельзя терять ни дня, надо срочно найти хорошую клинику.
— Олег, — отмахнулась Яна, — я в эти новомодные клиники не верю: сервис — да, ничего не скажешь, а лечение… Может, и правда каждому по делам его воздается? Потрепала я вам нервы, а теперь расплачиваюсь. Так что, дорогие мои, недолго вам осталось меня терпеть.