— Сестра? — потерянно переспросила Нина.
— Любимая, добрая сестра, — повторил он. — Настоящий друг, верный, надежный. Ты…
— Я поняла. Конечно, сестра, Мишенька. Сестра и друг, — губы Нины сжались.
— Ты обиделась? — расстроился парень.
— Разве можно обидеться на такие слова? Я вас тоже люблю — и тебя, и Сережу. А если я чего не так сделала… Ты уж извини, я от сердца. Ладно, я пойду. Надоела я тебе своей заботой…
Давно уже рабочий день у Тани не начинался так волшебно. Таня войдя в свой кабинет, она увидела на столе корзину с цветами. Обнаружив в роскошном букете открытку, прочитала вслух:
— «Как южные звезды, сияют ее чудесные глаза…» Ну надо же! А это что? — Таня вытащила из корзины открытку с репродукций картины «Святая Инесса». — Понятно… — Немного посидев и полюбовавшись на прекрасные цветы, она позвонила Гонсалесу:
— Игорь? Здравствуйте.
— Танечка! — радостно воскликнул он. — А я ждал вашего звонка.
— Конечно. Разве я могла не поблагодарить за такой подарок?
— Вам понравилось? Я рад. Только ждал я не поэтому: вы обещали мне дать ответ, — напомнил мужчина.
— Я помню… Цветы необыкновенные. И слова замечательные. Не знала, что вы — такой.
— Какой?
— Хитрый. На самом деле я хотела сказать, что вы — поэт.
— Вы любите поэзию? — ухватился он за эти слова. — Хотите, буду читать вам стихи весь вечер, когда увидимся… Ой, тут на линии помехи какие-то! Я не расслышал, когда за вами заехать?
— Я пока ничего не сказала. Дочка на меня и так в обиде. Я весь день на работе, она ждет меня вечерами…
— Тогда давайте не будем вечера дожидаться. Я заеду за вами в офис, пообедаем где-нибудь. У нас и прикрытие есть — обсудим пару рабочих вопросов. Идет?
— Идет, — сдалась Таня. — Заезжайте.
— Вот и я говорю: надо чаще встречаться, — сидя в приемной, Жанна оживленно болтала по телефону с подругой. — Давай я потрясу своего хорошенько — и закатимся в какой-нибудь модный ресторан! Все, Светка! Не могу больше говорить, — она свернула разговор, заметив входящего Игоря. — Добрый день, господин Гонсалес! Рада вас видеть. Вы к Вадиму Леонидовичу? Присаживайтесь, он будет с минуты на минуту.
— Спасибо, — отозвался Игорь. — Только я, похоже, сегодня его не увижу. Я к вашему вице-президенту.
— К Разбежкиной? — Лицо Жанны приняло кислое и недовольное выражение. — Она вышла. Может быть, чай? Кофе?
— Спасибо, не стоит. Я ненадолго… Танечка, я не рано? — заулыбался он, увидев Таню, вернувшуюся с документами в руках. — Мы можем идти?
— Да, конечно. Минуту, только положу бумаги и возьму сумку.
— Готов ждать, сколько скажете!
— Деловой обед? — приподняла брови Жанна, когда Таня убежала к себе в кабинет.
— Надеюсь, что не очень, — несколько двусмысленно ответил Гонсалес.
— Не очень деловой — или не очень обед?…
— «Не очень обед»? — удивился Сергей, в свою очередь входя в приемную с пачкой бумаг. — Ты перевела с английского слово «ланч»? Здрасте! — не без иронии кивнул он Игорю.
— Я готова. Можно идти, — вернувшись в приемную, Таня взяла Гонсалеса под руку, и они удалились, похоже донельзя довольные предстоящим «не очень обедом».
Сергей мрачно смотрел им вслед.
— Куда это мы приехали? Разве тут можно поесть? — выйдя из машины Гонсалеса почти в самом центре большого парка и удивленно озираясь, спросила Таня.
— Можно. В парке довольно приличный ресторан, — успокоил ее Игорь.
— А почему именно здесь?
— Очень люблю эти места, — отозвался он. — Если проехать чуть дальше, будет Егерский пруд, мы с дедом там лебедей кормили. А вон там, во дворе, стоял маленький Ленин.
— Что значит — маленький?
— Ну, когда еще «с кудрявой головой».
— Как здесь все-таки красиво! Я так довольна, что вы вытащили меня прогуляться… Сто лет по парку не гуляла… А вы здесь в детстве жили? — Тане хотелось узнать об Игоре побольше.
— Не совсем. Здесь прошло детство деда: их детдом был на Оленьем Валу. Да, в общем, не только детство — вся жизнь. Вот он и возвращался все время в Сокольники. И меня, маленького, привозил… Бабушка тоже отсюда.
— Она тоже детдомовка?
— Нет, они жили на Короленко, в бараках. Их барак назывался «хитрый домик».
— Почему «хитрый»? — не поняла Таня.
— А проживало там всякое мелкое жулье. Из всех, похоже, один прадед на заводе работал. Комнатки маленькие, удобства во дворе…
— Это мне знакомо — я тоже до пятнадцати лет воду из колодца таскала, — кивнула Разбежкина.