— Не извольте беспокоиться, — тем же тоном, каким говорила с Бариновой, сказала Нина. — Мы все успеем: госпожа вице-президент пока отсутствует.
— Тем хуже для нее, — подвел итог Игорь. — Танечка, присоединяйтесь.
— Спасибо, — отказалась Баринова. — Я лучше пойду, поговорю пока с мужем. Он-то на месте? — снова повернулась она к Нине.
— Нет, Сергей Александрович нас сегодня тоже не удостоили, — вконец огорчилась Перепелкина. — Я Тане позвоню, узнаю…
— Бесполезно, — возразил Игорь. — Я набирал только что. Дома — никого, а мобильный у Татьяны Петровны отключен.
— У нее тоже? — вырвалось у Бариновой.
— Почему — тоже? — цепко взглянул на нее Гонсалес.
— Да это я так, не могу дозвониться…
— Здравствуйте-здравствуйте, всем привет! — войдя, несколько напряженно проговорила Таня. — А также всем мои глубочайшие извинения за опоздание. Дела чрезвычайной важности. Как ты? — спросила она Баринову.
— Как видишь, как всегда, — лучше всех.
— Ну и слава Богу. Игорь, я тебе потом все объясню, ладно?
— Не надо ничего объяснять. — Гонсалес поцеловал Тане руку. — Подданные должны с благоговением ждать свою королеву.
— Здравствуйте, как вас много-то! — увеличив количество присутствующих, в приемной появился Сергей. — У нас митинг?
— Правда, — подхватила Таня, — что ж мы здесь столпились-то? Рабочий день, между прочим. Прошу всех по местам. Или… может… вы все ко мне?
— Да уж к вам очередь целая, — вставила Нина, наблюдая за реакцией каждого из собравшихся и отлично понимая, что ситуация возникла довольно неловкая. Баринова и Гонсалес были явно встревожены — почти одновременное появление в офисе Тани и Сергея наводило на определенные мысли: уж не вместе ли приехали эти двое? И, главное, откуда?
— Да? И кто первый?
— А вот, — кивнула Нина в сторону Игоря, — товарищ первый, — Баринову она почему-то забыла сосчитать.
— Ну правильно, — согласилась Таня, — это по предварительной записи. Прошу, товарищ, — и они с Гонсалесом направились в кабинет, а Сергею не оставалось ничего другого, как отправиться в свой.
Супруга, разумеется, следовала за ним неотступно, как тень.
— Сереж, а вы с Таней вместе по делам ездили? — непривычно робко спросила она.
— А? Да…
— Ну и как?
— Что как? Слушай, Тань, я выжат как лимон. Еще дела надо кое-какие доделать. Ты не могла бы от меня отстать? — устало попросил Сергей, словно забыв, что подобные просьбы на его жену никак не действуют, и он только напрасно сотрясает воздух.
— Сереженька, что значит «отстать»? Я что, не могу спросить, как у тебя дела?
— Не валяй дурака, — раздраженно отозвался Никифоров. — Я прекрасно понимаю, о чем ты спрашиваешь.
— Не валять дурака? Это точно. Действительно, чего тебя валять? Убедился теперь? Ты ей не нужен. Что тебе еще надо?! Может быть, мы все-таки с тобой… поговорим спокойно, без криков, по-человечески? — настаивала Баринова.
— Ты не поняла? Я недостаточно точно выразился? — начал откровенно заводиться Сергей. — Хорошо, могу точнее: уйди, а? Опять не понимаешь? Скажу еще точнее: что сломано, то сломано. Не починишь.
— Я поняла: тебя отставили, — сочувственно протянула Татьяна. — Унизили. Бедненький. Она сказала, чтобы ты пошел вон?
— Сама ты пошла вон. Что ты кружишь надо мной, как стервятник? Уйди, я тебя очень прошу, уйди!
На сей раз это сработало.
— Я тут состарился, пока тебя дождался. Что так долго? Отвечать необязательно, вопрос риторический, — говорил в это время Игорь Тане, обнимая ее. — Вот так и буду теперь держать тебя. Всю жизнь. Никого не подпущу…
— И колючая проволока будет? — уточнила Разбежкина.
— Прости идиота! — воскликнул Гонсалес. — Хотел сказать, что никому не позволю тебя обидеть, а получилось… Разочаровал?
— Нет, наоборот, — поспешила успокоить его Таня.
— Господи, неужели очаровал?
— Можно и так сказать. Знаешь, если ты еще не передумал, то я хочу стать твоей женой, — очень серьезно произнесла Таня. — И как можно скорее.
— Извините, что прерываю, но мне нужно поговорить… с Татьяной Петровной. — Сергей вошел, не постучавшись, и увидел страстно целующуюся парочку.
— Ребята, вы не откроете мне страшную тайну? — не скрывая закипающего раздражения, спросил Игорь. — Почему, когда я вас вижу, мне всегда кажется, что я — третий лишний и что надо…