— Жив? — с трудом заставила себя Нина задать этот вопрос.
— Да жив, жив, — вздохнула Тамара, — хотя пока не очень понятно… Ясное дело, что плохо, но вот насколько? Нин, ты чего? Может, все обойдется, да и Танюшка жива-здорова. Да что с тобой?
Нина с потемневшим лицом опустилась на стул й сжала кулаки:
— Значит, тормоза отказали?…
В тревожном ожидании новых вестей из больницы Игорь и Галя в Таниной квартире пили чай. Надя, несмотря на очень позднее время, не могла заснуть и все еще играла в своем домике.
— А у меня печеньки кончились, — высунулась она из окошка.
— Но только, чур, делить по-честному, чтоб всем досталось, мишутку не забудь, — протянула ей Галя блюдечко с печеньем, — Спасибо, что ты остался, — обратилась она к Игорю, — я сама трясусь, Надюшка бы со мной не успокоилась.
— Вот ребенок! — улыбнулся Гонсалес, — Она меня иногда просто поражает. Ну, конечно, не так сильно, как ее мама. У Танюшки, как говорят военные, «поражающие факторы» — просто убойные. Когда я ее первый раз увидел, меня сразу контузило — так до сих пор и не проходит. Я иногда думаю: а если бы мы разминулись по жизни? Вот так бы прожил, а Танюшку не встретил…
Тут открылась входная дверь — пришла донельзя измотанная Таня, которую Рыбкиным с трудом удалось уговорить уехать из больницы. Надя тут же бросилась к ней, а Игорь обнял их обеих.
— Представляешь, не могу уложить — и все, — вздохнула Галя, — Уже все книжки перечитали, Игорь все, что знал, ей рассказал…
— Спасибо, — благодарно улыбнулась Таня, — Ну, все, Надюшка, я уже дома и никуда не денусь, пойдем спать. — И она отправилась укладывать девочку.
— Если эти уроды продали нам бракованную машину — они пожалеют, что занялись автомобильным бизнесом. Я их разорю, по судам затаскаю, — снова обратился Игорь к Галине. — Хотя, надо признать, я и сам хорош! Разве можно было сажать Танюшку за руль с ее-то водительским опытом? Вернее, с его отсутствием? Где были мои мозги?!
— Фу, только-только уснула, — входя к ним в комнату, проговорила Таня.
— Пойду лягу рядышком с Надюшкой, — вздохнула Галя, — Боюсь, проснется: столько событий, она так переживает…
— Галь, спасибо, я тебе там постелила, — Таня взялась за телефон.
— Танюш, — спросил Игорь, — прости, пожалуйста, если не секрет, куда звонишь?
— Да уж какой секрет: хочу вызвать такси. Нужно съездить в больницу, узнать, как там Сергей.
— И зачем тебе? Или ты меня уже вычеркнула из своей жизни? — напряженно поинтересовался Гонсалес. — Не понимаю, о чем ты.
— Да в том-то и дело: ты так устала, что потеряла ощущение времени, — горячо заговорил Игорь, — Нежели ты думаешь, что я бы тебя не отвез в больницу, если бы это было разумно? Представь: ты приезжаешь посреди ночи, там все заперто. Если даже тебе откроют, думаешь, хоть что-то скажут? Танюша, будь реалистом: ведь первое, о чем тебя там спросят, — кем ты ему приходишься. И что ты ответишь? — Он осторожно забрал у нее телефон, — Утром поедем и все узнаем. Ты у меня такая добрая, такая сильная…
— Если б ты знал, как я устала быть сильной.
— Разве тебе Вера Кирилловна не говорила, что человеку всегда воздается по делам его? — продолжал Игорь, обнимая ее. — Вот Сергей спас тебя — так неужели ты хоть на секунду допускаешь, что он не выкарабкается? А уж я буду ему благодарен до конца своих дней, несмотря на все, что раньше было. Знаешь, я думал, что выражение «сердце выскочит» — это так, для красного словца. А когда узнал, что с тобой случилось, — так и есть, выскакивает.
— Вот, говорят, вся жизнь проходит перед глазами за несколько секунд, а я вдруг увидела маму и Надюшку. И так мне их жалко стало. Думаю, как же они без меня? Это просто чудо, что Сергей оказался рядом, — прошептала Таня, закрывая глаза и прижимаясь к нему.
— Я в чудеса не верю. И в случайности тоже. Расскажешь, как все было?
— Мы когда с работы отъезжали, я ему нахамила, а он все равно поехал следом. А то бы…
— И что дальше было?… Тебе поспать надо, а я с вопросами пристаю. Приляг, я рядом посижу.
— Нет-нет, ты поезжай, тебе тоже отдохнуть надо. Со мной все в порядке.
— Как скажешь. Но если что…
— Я сразу тебе позвоню, — заверила его Таня, опускаясь на диван, как была, в одежде, — Свет не выключай, пожалуйста…
Анну, вернувшуюся домой на такси, у подъезда дожидался Устинов.
— Ты что, гуляешь? — удивилась она.
— Можно и так сказать. Хотя правильнее было бы: беспокоюсь.
— Господи, да чего ж беспокоиться? Я же сказала, что приеду, как только…