— Может и так, скорее всего так. Тебе виднее.
— Я так задумывала, — призналась я.
— Я всегда знал, что Ардор избран кем-то свыше, — рассмеялся Тамареск. — Там, недалеко, купол — это жилище Верховного Шамана.
Мы остановились у ворот шикарного дворца. Явно, что каждый из Верховных шаманов привносил что-то свое в архитектуру строения. Охрана вылупилась на нас полными священного ужаса глазами:
— Кто вы и куда ведете свое чудовище? — дрожащим голосом спросил один страж.
— Я — Тамареск Патанда, вы должны знать меня, рядом со мной Святослава. Мы едем к Верховному Шаману, дабы преподнести в подарок дивную чудо-гусеницу, — крикнул Тамареск.
Стражи посовещались недолго, затем один из них сказал:
— Может проходить, но чудо-гусеницу оставьте здесь.
— Мы не можем оставить ее здесь, без нас она разнесет пол-Ынифы.
Марлен грозно затопала лапами.
Стражи стояли видимо насмерть, они честно дрожали, но отступать не собирались.
— Она не причинит вреда Шаману, — убеждал их Тамареск, — Она поющая.
Марлен мотнула головой и удивленно заурчала.
— Я сказал, она поющая, — повторил Тамареск.
Тут зазвучали первые аккорды одной из песен Гая. Прослушав песню "чудо-гесеницы", стражи выглядели полумертвыми от страха и удивления. На звуки собрались зеваки, они аплодировали и бросали в Марлен мелочь и камни. Гусеница терпеливо ждала, когда Михас и Гай допоют, и взревела так, что зеваки мгновенно испарились, а вместе с ними исчезли и обидчики, бросавшие камни.
— Что за шум? — ворота открылись, и из-за них показался дряхлый старичок, которого несли на подушках.
— Доброго дня, Господин Ангикоха, — прокричал Тамареск.
— А, это всего лишь вы, господин Патанда, — сказал верховный Шаман, как-то разочарованно, — Проходите.
Носильщики развернули его и понесли вглубь двора, Марлен потопала следом.
— Располагайтесь, я прикажу приготовить вам комнаты. Могли бы и предупредить, что приедете, такие высокие гости, а во дворце со вчера не прибрано. Без Тауры совсем плохо, но может я просто к ней привык?! Через полчаса будет готов обед, — проговорил Великий Шаман, не оборачиваясь. — И кота и друзей приводите, я буду рад видеть всех снова.
За полчаса я успела только принять ванну по местному обычаю и приоделась в подобие тоги. В ней было не так жарко, как в Пратских нарядах.
Когда я вошла в залу, все были в сборе и весело о чем-то говорили. Верховный шаман встал, чтобы поприветствовать меня.
— Я рад, что вы посетили Ардор, — сказал он, — Это большая радость для нашей земли, с тех пор, как Тарла простил нас и вернулся.
— Мне самой очень интересно побывать здесь.
— Позвольте мне, по праву старика, немного поучить вас жизни, милая, — улыбнулся Ангикоха, — Я очень рад, что живу в такие интересные времена, и видел говорящего кота, восстание в Ынифе, прощение Тарлы, я успею еще поесть сладких "почек", и потрогать нежных юношей. Но самое удивительное видеть здесь вас и ощущать, что Тау стал лучше. Я чувствовал, что мир переживает глубокую катастрофу, я знал, что он может погибнуть, но теперь… даже я чувствую себя лет на пятьдесят моложе, не говоря уже о мире. Он чувствует себя прекрасно. Верховный Шаман знает и чувствует больше, чем все остальные, и вот, что я скажу вам, госпожа. Рано или поздно вы все равно покинете Тау. Но я знаю то, чего не знает никто, разве что, Эток. Однажды открывшаяся дверь никогда не закроется.
— Я смогу забрать с собой кого-то? — спросила я, мне стало не по себе от слов Шамана.
— Глупая, молодая Демиурга, — ласково улыбнулся старик, — ты не понимаешь, что забрать с собой весь мир невозможно, он все равно часть тебя, он всегда с тобой. Если ты конкретно говоришь о Тамареске, то забрать его ради его же блага ты не сможешь. В твоем мире он не выживет.
— Но ведь Комрад…
— Он был твоим произведением. А Тамареск дитя Тау. Нигде, кроме Тау, он не выживет. Сквозь открытую дверь сможешь ходить ты, Тау, раз он смог воплощаться, и кошки, и все, кого ты придумала. В твоем мире они не будут иметь никакой силы, кроме облика. Но я чувствую еще что-то, — шаман прикрыл глаза и замолчал.
— Что же? — нетерпеливо спросила я.
— Не так скоро, но уже близко. Близок тот момент, когда родится нечто невообразимое, новое, то, чего никогда раньше не было, то, что сможет закрыть дверь между твоим миром и Тау, — медленно сказал он, — не бойся, девочка, не все так страшно. Все будет так, как ты того хочешь.
— Я смогу попасть в Тау, если вдруг окажусь в родном мире?