— Не совсем. Видишь ли, очень трудно держать связь с целым миром. Я просто пытаюсь напомнить Тау, что я тут и очень хочу вернуться обратно. Рукопись это, как шепот. Книга — крик, и чем больше читателей, тем он громче. Это моя личная теория.
Диана кивнула.
— Иди, Свята. У тебя вон под глазами синяки. Подвезти может?
— Нет, спасибо. Еще в аварию с тобой попадать?! Еще чего не хватало. У меня может и синяки, а у тебя руки дрожат, как с похмелья. Сиди, отдыхай.
Я вышла из издательства. И вправду было очень тяжело, где-то неподалеку должно быть кафе. Я направилась в переулок, забегаловка была себе жива-здорова. Я села в тень и заказала чай и вишневое мороженое.
Часть 2. Новые, старые, знакомые
Глава 1. Признаки
Перед тем, как начать описывать события последующих безумных месяцев, остановлюсь на том, что необычного случилось именно тем вечером, когда я заказала себе чай и вишневое мороженое.
Начиная со странной фразы Дианы, которую она знать не могла, но воспроизвела однако в точности, заканчивая странным запахом, который начал меня преследовать, были еще и другие странности.
В кафе, где обычно было много народу, в этот раз никого не было. Меня обслужили очень быстро, а главное качественно, что само по себе настораживало, даже без потустороннего привкуса.
Я чувствовала напряжение, которое росло с каждой минутой. Оно должно было обязательно сняться. Я чувствовала это самым причудливым образом.
Мысли мои прервал воробей. В городе в тот вечер было неимоверно душно, и все птицы ходили с открытыми клювами. Наглый птиц сел возле моей чашки и требовательно открыл клюв. Сначала я списала это на жару, но птиц не улетал, а настойчиво открывал клюв все шире и шире.
— Порвешься, — заметила я ему.
Воробей перелетел на другое место, к вазочке с мороженным, и открыл клюв.
— Я тебе срыгивать не буду. Лети к маме, она тебя накормит.
Вид у воробья стал понурый. Я увидела, как он будто бы погрустнел. А вдруг у него нет мамы? А вдруг его некому накормить? А что если он совсем один в этом ужасном мире полном котов, людей, машин, поездов и электропроводки, наконец? Слеза пробилась сама собой и быстро скатилась к подбородку. Слава богу, ее хватило на то, чтобы упасть мимо чашки.
Я отложила для воробья немного мороженого на блюдце и пододвинула его к птице поближе. Воробей не улетал, прыгал вокруг блюдца и клевал мое подношение.
Я дала ему еще, он и еще съел.
— Не думала, что воробьи любят вишневое мороженое, — улыбнулась я.
— А о чем ты вообще думаешь? — гневно разразился воробей. Взлетел, нагадил мне в вазочку с остатками мороженого и улетел.
— А что, шеф, наши слоны уже летают? — спросила я, — значит, летают, — ответила я сама себе.
Говорящий воробей — это нонсенс, конечно, но тогда мне было обидно за мороженое, пришлось заказать еще одну порцию. Тогда передо мной возникла девушка. Возникла, именно возникла! Она не пришла, не приехала, не прилетела, не прибежала, не упала… Она просто возникла на улице перед кафе… Потому, даже как она выглядела, мне стало ясно… Это посланник с Тау.
Глава 2. Инесса Арман
Девица возникла. Постояла немного и упала, поднялась, сделала несколько неуверенных шагов и снова упала на четвереньки. На четвереньках она быстро поползла к ближайшему стулу, взобралась на него и села. Она странно и часто дышала.
Я решила понаблюдать, что такого еще вытворит посланница с Тау. На первый взгляд она не отличалась ничем от тех, кого можно встретить на улицах Москвы, но… от нее веяло нездешностью. Простой обыватель сказал бы "лимита" или "приезжая". А мне сразу было видно, что эта птичка прилетела к нам совсем из другого леса.
На вид ей было чуть за двадцать, на самом деле едва восемнадцать. Рыженькая, круглолицая, с фарфоровой кожей. Милый носик, за такой бы московские модницы себе вены повскрывали. Чудо, а не личико. С фигуркой ей тоже повезло. Одета она была, как большинство москвичек ее возраста, только от налета нездешности все равно не избавиться: светло-зеленая майка, простые джинсы, и туфельки… Самое главное туфельки: на железной подошве…
Я встала со своего места и захватила с собой мороженое. Села напротив посланницы и заглянула в ее… серо-голубо-зеленые глаза. Такого шока я не испытывала ни до, ни после встречи с ней. Невозможно, чтобы глаза были сразу трех цветов, но именно так и было. Девица посмотрела на меня, сощурилась, и вдруг глаза у нее полезли из орбит.
— Святослава! — вскрикнула она и полезла через стол обниматься.