— Софья Мармеладова, Наталья Ростова, Анастасия Романова, Наталья Гончарова, Мария Медичи, Лилия Брик…
— Можешь не продолжать, — проговорила я сквозь смех, — чем тебе Гончарова не приглянулась? Родила от Пушкина орду детей, красавица была. А с именем Анастасия Романова и твоим характером можно было бы вообще монархию восстановить в России! Сбылась бы моя мечта! Слава Богу, мне уже здесь не жить потом.
Мария Медичи это уже, конечно, перебор. У тебя паспорт-то хоть есть?
— Есть, — Инесса передала мне красный "серпасто-молоткастый", где русским по белому значилось: Инесса Арман, 18. 07. 1992 года рождения. — Да тебе восемнадцать сегодня исполнилось? Поздравляю. Это надо отпраздновать!
Глава 4. День рождения
— Краткий инструктаж, — скомандовала я, — внимательно слушай и запоминай. Общественный транспорт, даже если он кажется страшным, не более опасен в передвижении, чем ваши гусеницы. Не стоит прижиматься ко мне и всячески выказывать страх. Ты привлечешь лишнее внимание, которое нам совершенно не нужно. На меня и так все пялятся, как будто женщина на 7 месяце беременности — это экзотическая рептилия, сбежавшая из зоосада. Если к нам будут приставать мужчины, а с такой красоткой-спутницей, я думаю, будут, предоставь все мне. Все поняла?
— Да, госпожа.
— Инесса, золотко, не называй меня "госпожа". Учти, ты в новом мире, здесь такое обращение не принято. И потом не забывай — ты больше не Эток. Эток внутри, он тебя не оставит, но ты Инесса Арман, которой сегодня исполнилось восемнадцать. Говори о себе в женском роде, пожалуйста. Я не хочу, чтобы мы привлекали слишком много внимания.
— А я нормально отдет-та.
— Не плохо. Так можно выйти в свет. Только обувь переодень, к несчастью, здесь не Пратка.
— А что сейчас модно?
— Вообще, танкетка или платформа.
Я полезла в шкафчик, но быстро вылезла, так как почувствовала себя хуже.
— Инесса, залезь сама, если не трудно. Правда я не уверена, что тебе подойдет — у меня сороковой размер ноги.
— Это не важно. Я могу изменяться, как хочу. Могу стать выше ростом, могу ниже, и размер ноги не проблема, — пробурчала из шкафчика Инесса.
— Как любопытно.
— Ты тоже так можешь, — Инесса выудила из шкафчика красные "копыта", как я их называю. Скупая девичья слеза скатилась по моей душе, сия пара была любимой.
— Губа у тебя не дура, — хмыкнула я, — Одевай. Так что ты там говорила про "я тоже так могу"?
— Вы можете изменяться, как вам угодно. Только живот никак не спрячешь.
— Зови меня все-таки на "ты", так привычнее, — улыбнулась я. "Копытца" мои сидели на Инессе, как влитые.
Мы вышли из дома. Место, куда я везла Инессу, было аж на ВДНХ. Автобус Инесса выдержала стоически, в глазах было больше любопытства, чем испуга. Настоящим испытанием стало метро. Кошачьи привычки и инстинкты было, видимо, не выбить. Инесса вцепилась в мою руку, пока мы спускались на станцию, и наотрез отказалась заходить в поезд. Три поезда подряд она смотрела, как входят и выходят люди.
— Ну, так это, как червяки! — сказала она перед тем, как зайти в четвертый по счету поезд. Мне оставалось только усмехаться.
— А откуда столько народа? — спросила Инесса, когда мы переходили с Киевской радиальной на кольцевую.
— Это еще не много, — ответила я, сетуя на то, что забыла упомянуть глупые вопросы во время инструктажа, — надо будет тебя по кольцу покатать в час пик.
Инессу передернуло.
— Вот, правильно чувствуешь. Ничего хорошего из этого не выйдет.
От ВДНХ пришлось ехать на трамвае. Инессу они очень впечатлили.
— А мы потом еще покатаемся?
— Конечно, — ответила я, прикидывая, куда они ведут, эти трамвайные рельсы.
Пиццерия в студенческом общежитии любимейшее мое заведение, ради обеда в котором я готова была проехать пол Москвы. Я заказала две мясные пиццы, потому как выяснилось, что рыбу Инесса не любила даже тогда, когда была Этоком.
Мы долго ждали заказа. Тихонько попивали кофе и разговаривали о вещах только нам понятных. Народу, как всегда, было не много. В основном, я рассказывала о том, как живется в Москве.
Тем временем за соседний столик подсела компания студентов, в обществе друг друга и пива.
Трое молодых людей, двое из которых были порядочно даты, громко разговаривали и хищно поглядывали в сторону Инессы.