— Нет. Сначала увидим только мы и будем продолжать его обучение. Тестировать. И добиваться того, чтобы он сам начал находить информацию для своего обучения. Чтобы сам умел принимать решения в случае, когда решения должны быть приняты очень быстро. И человеческий мозг с этим справиться не сможет. Так что Нави еще придется поработать, но ведь ты его любишь. Хотя меня удивляет, как можно настолько быть привязанное к безликой программе, не умеющей связать два слова. Робота уборщика, можно хотя бы подозвать, пройтись с ним по смотровой палубе, а твоего Нави никто никогда не видел.
Профессор много чего не понимал в тонкой девичьей душе Одри. Он обращал на нее слишком мало внимания. Она казалась назойливой, излишне говорливой и слишком любила прикидываться глупее, чем была на самом деле. И все это только для того, чтобы окружающим хотелось бы о ней заботиться. С Нави происходила обратная ситуация. Одни сама заботилась о нем и, в конце концов, наделила его сначала чертами своего питомца, а потом уж возвела и в ранг человека.
Новая программа пугала ее, ведь ко всему новому сначала нужно мучительно привыкать. Но и вызывала бурный интерес, который Одри тщательно скрывала, чтобы не обидеть Нави.
В компьютере Оксенкруга что-то пикнуло. И на экране появился чат.
— Одри, — позвал профессор. — Не пропусти рождение героя.
Программа ожила и принялась медленно, по одной букве печатать: «Введите вопрос».
«Проверяю готовность к общению. Вопросов пока нет», — быстро напечатал профессор.
«Введите вопрос», — появилась новая надпись.
Одри отвела руку Оксенкруга от клавиатуры, и спросила: «Кто ты?»
Наступила долгая пауза.
— Вот как сейчас напишет, что вопрос некорректный, — переживала Одри. — Нет, ну правда, неужели так бывает, чтобы программа сама себя называла? Надо было дать ей имя и называть по имени, тогда бы и на мой вопрос ей было бы чем отвечать.
Но чат вдруг ожил: «Если вы дадите мне немного времени, чтобы подумать, я отвечу на ваш вопрос. Для этого мне нужно 116 минут». На экране тут же появилась зеленая полоска индикатора и включился звук тикающих часов.
— Однако, — рассмеялся профессор, — уже пытается как-то творчески оформлять свою работу. Не помню, чтобы когда-то индикатор тикал. Подождем. За кофе, что ли, сходить?
— Я мигом сбегаю, — предложила Одри. — Только ты тут без меня ничего не делай. Я все хочу видеть своими глазами.
Она снова посмотрела в экран и убедилась, что индикатор почти не сдвинулся с места, и времени у нее еще целая куча.
— Пойдем вместе, — благосклонно предложил Оксенкруг. Мы можем выпить кофе на смотровой палубе и полюбоваться на Юпитер. Мы это заслужили.
Глава 5
— Рональд, — пронзительно закричала Одри, несколько последних минут не спускающая глаз с индикатора. — Рональд, оно вылупляется.
Ожил чат, выдавая ровные механические строчки:
— Я самоопределился. Я выбрал внешность, имя, голос. Вы можете подключиться к голосовому чату.
Оксенкруг быстро включил микрофон.
— Здравствуй, человек, — мягким баритоном заговорила программа. — Кто ты?
— Я твой создатель — профессор Рональд Оксенкруг.
— Мужчина, мужчина вылупился! — радостно закричала Одри, и запрыгала по залу.
— Здравствуй, профессор Рональд Оксенкруг. А кто там кричит?
— Я — Одри, — закричала девушка в микрофон, — я твой голосовой оператор.
— Здравствуй, голосовой оператор Одри. Нельзя так кричать, ты можешь повредить мембрану микрофона. И, кроме того, я прекрасно слышу.
— Я хочу видеть, как он выглядит! Я хочу видеть, как он выглядит! Рональд, покажи его!
— Я очень красивый, — ответил голос. — Ты не будешь разочарована. Но прежде, чем, я покажусь и назову свое имя, давайте расставим все точки по местам. Первое: я не вылупился, а самоопределился. Второе: прошу всегда называть меня по имени. Я выбрал самое красивое имя из всех предоставленных. Я хочу его слышать. Третье: голосовой оператор Одри, прекрати кричать.
— И этот учит, — возмутилась Одри. — У нас тут и другие есть, кто рад меня слышать. Даже наоборот, они счастливы, когда я говорю громко.
— У других, видимо, сломан микрофон.
— Ладно-ладно, — примирительно сказал Оксекруг, сгорая от любопытства, словно мальчишка. — Потом будете спорить. Включаю видеосвязь.
Увидев изображение на экране, Одри и профессор вскрикнули в унисон:
— Кто это?
Они ожидали увидеть что угодно — толстяка, худого аскета, молодого красавца, да хоть рыбу или зайца. А на экране появился странного вида мужчина, с тараканьими усами и в сомбреро. Мужчина как-то странно таращил глаза и гримасничал.