Общегалактические сутки, к слову, состоят из двадцати пяти часов. А на Вальте двадцать шесть. Кстати, шестидесятеричная система счисления используется в галактике повсеместно, и я даже не удивлена. Удивлялась я раньше, когда узнавала, как устроен мир за пределами Солнечной системы. Полтора года длилось моё обучение, не сказать, что это время было простым. Но я жива, здорова, относительно независима (по крайней мере, сплю одна и детей пачками не рожаю для какого-нибудь рептилоида), и это ли не повод для радости?
— О, смотри, живая девка! — чей-то приглушённый голос отвлёк меня от воспоминаний.
Автоматически оглянулась, но тут же отвела взгляд. Ацтеране. Один из видов рептилоидов (легки на помине!), причём, судя по обилию тёмных пятен на зеленоватой коже, агрессивных. У обычных ацтеран уровень агрессии достаточно низок, но не у этих. Если мне не изменяет память, этот подвид образовался после того, как обосновался на одной из лун Ацтеры.
— Тихо, дебил, ты привлёк её внимание, — шипяще отозвался второй. — Сам же видел, что в меню можно выбрать между живым и роботизированным обслуживанием.
— Но баб в космосе можно по пальцам пересчитать, обычно выходят парни, — не унимался первый рептилоид. — Знал бы, сам заказал, хоть и стоит это прилично.
— Была там баба в меню, ты просто, как всегда, читаешь задницей, — не преминул огрызнуться его товарищ.
Меня аж передёрнуло от мысли, что пришлось бы с этими индивидуумами общаться. Нет уж, робот, так робот, пусть даже не думают менять тип обслуживания! С другой стороны, их можно понять, у этого вида самок не так много, они сидят по домам и практически не вылетают за пределы своей системы. Бывают и исключения, конечно, но то прокачанные всевозможными приблудами наёмницы со стальными яй… характерами. И не менее стальными мускулами.
Я, кстати, тоже не лыком шита! Во-первых, не будь у меня импланта с расширенным переводчиком, который мне вшили ещё на нелегальном астероиде, то я бы не смогла понять всё их экспрессивное шипение. Говорили-то они на специфическом диалекте рептильных наёмников.
Ну и еще пару секретов у меня имеется, только о них тс-с.
Кстати, а что они здесь забыли? Возможно, сопровождают какую-нибудь шишку, которой понадобилась медицинская помощь? Или нужен срочный медосмотр? Мало ли, не все наёмники работают «в чёрную», эти могут быть вполне законопослушными гражданами. Подумаешь, наличию меня в штате таверны удивились, у каждого свои заморочки.
Обогнув на всякий случай рептилоидов по дуге, я наткнулась взглядом на одного из постоянных посетителей – рослого доктора, который любит пропустить у нас бокал тонизирующего напитка со слизью тех самых пресловутых улиток. У нас он куда вкуснее, чем в больничной столовой, хотя, говорят, там неплохо готовят. Да и техников станции не обижают в этом плане, у них тоже своя столовая имеется. Просто надоедает одно и то же, хочется разнообразия. Сменить обстановку. Поговорить по душам с приятелем вдали от остальных. Либо просто посидеть за столом в одиночестве, как это любит делать доктор.
Не знаю почему, но я чувствовала, что именно одиночества, точнее спокойствия этому гиганту и не хватает. С другой стороны, он всегда готов прийти на помощь – вон и его вездесущий медицинский чемоданчик стоит на соседнем стуле. Никогда с ним не расстаётся, а ещё не изменяет своим оранжевым носкам. Он ведь опять в них?
Пригляделась – так и есть. Из-под белого врачебного комбинезона выглядывали яркие оранжевые носки. Он словно говорил ими всему миру: я люблю радость! Люблю яркий цвет! Не смотрите, что я такой грозный и в белом.
А он действительно выглядел весьма грозно. Я про себя звала его Айболитом, хотя на доброго доктора, лечащего животных, этот атлант (или как минимум смесок с ними) не особо походил. Вообще, он производил впечатление типичного травматолога, который сам себе рентген, а при отсутствии препаратов для анестезии, может провести операцию на живую, зафиксировав жертву малобюджетной медицины железной хваткой одной огромной руки, и введя в глубокий транс одним взглядом. Однако ведёт он себя всегда исключительно спокойно, что же касается его профессиональной деятельности, тут я не в курсе его специализации.
И, надеюсь, повода попасть к нему на приём у меня не случится. Ничего личного, просто маскировка.
Отведя взгляд от доктора, я заметила, что посетителей не так и много. Половина столиков пустует, а это значит, что возможно я всё-таки попаду в душ. Пусть немного позже, чем хотела, но всё же.
Наконец, я добралась до нужного столика, за которым обнаружила… военного. Не то, чтобы сюда такие не заходили, но всё же что-то меня смущало. Он сидел прямо, словно палку проглотил, отчего его широкие плечи смотрелись особенно впечатляюще. Тёмные волосы, короткая стрижка, синий мундир космофлота. Правда, регалий не видно, как и лица, ну да это вопрос времени.
— Добрый день, добро пожаловать в таверну «Открытый космос», — я дежурно улыбнулась, привлекая к себе внимание.
— Добрый, спасибо, — прозвучал лаконичный ответ, вот только слушала я его вполуха.
А всё потому, что стоило мужчине обернуться, как я поняла, что… не могу дышать.
Я этого человека где-то видела! Причём не в таверне и не на Вальте! А это значит, что он из той, страшной жизни, которая была у меня до. Сколько времени с тех пор прошло? Месяца четыре, не больше. Да, учитывая, что я третий раз смогла поплавать в океане Вальты, значит, четыре месяца. Правда, длится общегалактический месяц тридцать шесть дней, а состоит из трёх двенадцатидневных недель. Не суть, главное, что я смогла выбраться с того нелегального астероида, спасибо Кворксу – хозяину местной забегаловки, где я провела около полутора лет.
Астероиду тому, кстати, нет названия, только цифры. Во избежание, так сказать. Правда, в народе его кличут Волнушкой, мол, уж там-то воля вольная. Не знаю, кому воля, а кому нафиг не нужна такая солянка, где тебе даже в облике замурзанного паренька грозит насилие. Приходилось натираться вонючей мазью (заодно от космической радиации помогало), чтобы никто не мог подойти ближе, чем на метр.
Впрочем, я отвлеклась от мужчины из той, нелегальной жизни.
Нет, он не может быть пиратом или наёмником, у него же форма космофлота. Да и негатива я к нему не испытываю, просто страх из-за того, что он из той, не очень счастливой жизни. Не дай Бог, узнает…
Может, работал под прикрытием? Хм, тогда бы он изменил внешность, а тут я чётко помню именно этот нос, рот, скулы, волевой подбородок. Да и причёска та же. Но главное – форма! Её тоже помню, пусть и без подробностей.
Кто же ты, загадочный мужчина? Откуда я тебя знаю?
— Что у вас в меню? — спросил таинственный знакомец, при этом даже не пытаясь воспользоваться электроникой.
И вообще его глаза выглядели ненормально. Причём дело не в смешанной крови альвиан и фаргониан, хотя характерная удлинённая форма разреза глаз имелась. Покрасневшая слизистая плюс лопнувшие на белке капилляры говорили о сильной нагрузке, которую он пережил. Я бы могла подумать, что он сидел перед монитором несколько суток кряду и усиленно работал. Или то была военная операция, где ему досталось?..
Не знаю. Но отчего-то, глядя на него, обрывается сердце. И дело вовсе не в красоте, хотя полюбоваться есть чем.
— Какой именно раздел вас интересует? — автоматически откликнулась я, сама же не переставала удивляться.
Почему он смотрит не на меня, а в сторону? Слепой что ли? Быть того не может, здесь с этим всё просто: поставили импланты, и нет проблем. А ещё на нём надеты весьма необычные очки. Нет, форма у них довольно распространённая – широкие, прозрачные, со встроенным виртом. Да, вон я вижу, как они подключены к его импланту на левом виске. Такие много где используют, да и начинка у них бывает разная, но конкретно эти очки отличаются от прочих – они о-очень подозрительно мерцают.