Когда обернулся, обнаружил тролля, тот предупредительно качает головой и переводит взгляд до на разъярённую дровосечку, то на громилу-охранника.
Над ухом раздался глухой шепот тролля:
- Сэр, если хотите выйти из таверны на собственных ногах - сидите и помалкивайте.
Решив, что ноги мне нужны, я оперся локтем на стойку и постарался не шевелиться.
Дровосечка сделала шаг в темноту и пнула воздух. Послышалось недовольное шипение, из угла шмыгнула черная тень и, промчавшись через таверну, спряталась за ширмой возле сцены.
Я уже во все глаза наблюдал за разборкой, не представляя, когда еще доведется такое лицезреть.
- А что не так со столетними соснами? - осторожно наклонившись к троллю спросил я шепотом.
Тролль взял стакан, тряпку и стал делать вид, что усердно натирает.
- Столетние сосны не поддаются обработке, - ответил он не оборачиваясь. - Ни пилой, ни топором. Их даже срубить нельзя - сами падают, когда до ста лет доживают. Полагаю, кто-то подшутил и подложил ей ствол.
Я промычал что-то невнятное, делая вид, что все ясно. Хотя это далеко от правды, и ясно мне лишь одно – тот, кто притащил столетний ствол, должен обладать не дюжей силой.
Дровосечка наконец поняла, что в углу больше никого нет, развернулась и с бешенными глазами выскочила на середину. Пол скрипнул под тяжелыми сапогами, она перехватила рукоять и проревела:
- Выходи, гадина! Я знаю, что ты здесь!
За ширмой зашуршало, показалась размытая конечность, чёрная дымка растеклась по сцене, огонь свечей задрожал и искривился. Призрачные щупальца опутали ширму и, просочившись сквозь нее, выползли на середину.
6
Я посмотрел на дровосечку - даже сквозь грязь и копоть видно, как побледнела. Топор уперся острием в пол, вот-вот выпадет. Тролль перестал тереть стакан, вцепился в край столешницы так, что пальцы побелели. Гоблинши с молчаливым ужасом вжались в стены и притворились мебелью. Только орк остался невозмутимым - стоит возле двери с расправленными плечами, костюм натянулся, как на барабане, клыки сверкают в пламени свечей.
Чернота зашипела и стала приобретать человеческие, если так можно выразиться, формы. Дровосечка медленно попятилась, пока не стукнулась головой о деревянную балку. Даже не скривилась, взгляд застыл на черной фигуре, которая уплотнилась на столько, что стала выглядеть совсем как человек. Правда без лица. на месте, где должны быть глаза горят два синих огонька. Дымка превратилась в балдахин с капюшоном, из рукавов выглянули костлявые пальцы.
Эльфийка прошептала хрипло:
- Ой...
Орк больше не выглядит деликатным и учтивым. Глаза сузились, ноздри раздулись, кулаки сжаты, готовые к атаке. Он переступил с ноги на ногу и шагнул к эльфийке, которая уже совсем не грозная и не яростная.
А тролль цапнул меня за плечо и одним движением перекинул к себе за стойку. Я охнул, а бармен произнес, таща меня куда-то за бочки:
- Сэр, для вашей же безопасности, вам лучше как можно скорее покинуть «Таверну на перекрестке трех миров». Очевидно, вы еще не готовы.
Я задергался, задрыгал ногами, пытаясь высвободиться из тролиной хватки, но несмотря на то, что ходил в зал два раза в неделю от офиса, справиться с этой махиной не смог бы никогда.
- Куда… Куда вы меня тащите? – спрашивал я трепыхаясь, как червяк - К чему не готов?
- К посещению таких мест, сэр, - ответил тролль.
Он остановился возле крохотной дверцы между двух бочек с меня ростом и, поставив меня, повернул ручку.
- Просто идите прямо, - сказал он и открыл створку.
- Куда? Почему я должен идти? – наконец испугавшись, спросил я.
Со стороны зала донесся грохот и крики, по воздуху пронесся стул и врезавшись в стену, разлетелся на части.
Тролль выглянул из-за бочки, брови нахмурились, он аккуратно снял воротник, затем положил его на бочку и хрустнул шеей, как боксер, который готовится к бою.
- Потому, что, сэр, - проговорил он, - если вы пострадаете в этой обычной вообще-то драке, репутации моего заведения будет нанесен ужасный ущерб. Кто пойдет в таверну, где хозяин не может защитить посетителей?