Батюшки, это же рис. Только вот, в рисе лежит что-то сушеное, похожее на здоровенный чернослив.
– Кот, а что это такое? – спросила я его, осторожно принюхиваясь. Странная штука абсолютно ничем не пахла, но все равно производила странное впечатление.
– В сундуке ингредиенты, которые Тиана использовала для своих зелий. А то, что ты держишь в руках, это сушеный хрюкозуб.
– Кто? – я ошарашенно обернулась к шкафу, – Это хоть есть можно?
– Вообще, можно, – откликнулся кот,-- Но на вкус это чуть лучше, чем лосекрыл.
– Ясно… – протянула я.
Хотя, кого я обманываю? Единственное, что мне ясно – это то, что с местной фауной творится какая-то чертовщина. Какие-то зайцелени, хрюкозубы… как они вообще здесь живут?
– А почему он лежит в рисе? – спросила я, уже и не надеясь на внятный ответ, но кот меня удивил.
– Потому что он боится влаги. Если намокнет, потеряет свои магические свойства.
Это правда. Рис, как и большинство круп, отлично вытягивает воду, поэтому со стороны Тианы было логично положить этого… как его, хрюкозуба в банку с рисом.
Но самое главное в том, что у меня появился ингредиент, который я так отчаянно искала.
И нет, это не хрюкозуб. Его я осторожно отложила в сторону, завернув в тряпочку и убрав в сундук.
Теперь, дело осталось за малым.
– Кот! – выпрямилась я, – Где у Тианы приправы?
– Издеваешься, что ли? – недовольно мявкнул он из-за дверцы, – То есть, по-твоему на мясо у нас денег нет, а приправы мы, значит, закупаем? Соль только есть.
– Ладно, поняла, глупость сморозила, – мягко перебила его я.
Слишком уж привыкла, что в нашем мире приправы стоят копейки. С другой стороны, несколько сотен лет назад они тоже ценились не меньше золота.
Ну, ладно, спасибо хоть соль есть.
На верхних полках шкафа, где отсиживался кот, я нашла большую тяжеленную сковороду с толстенным дном и массивной крышкой. Подсолнечного масла тут, похоже, нет, но на сковороде с толстым дном можно жарить и без него.
Так… а где тут плита?
Плиту я обнаружила сбоку от шкафа с котом, прямо под окном. Правда, обнаружить обнаружила, а зажигать-то как? На ней не было привычных ручек, да и ничего, похожего на газовые трубы, поблизости не наблюдалось.
– Под плитой стоит ящик, – опять подал голос кот. Он неустанно наблюдал за мной в приоткрытую дверцу, из-за которой торчали его пышные усы, – там найдёшь огнекамни. Возьми два небольших, постучи друг о друга и положи в плиту, там сбоку специальное отверстие есть.
Я так и сделала. Огнекамни оказались ничем не примечательными чёрными булыжниками, правда, с ярко-красными прожилками. Я сунула их в искомое отверстие сбоку плиты, задвинула специальную пластину, прикрывающую отверстие. Рядом с ним обнаружилась небольшая ручка, я покрутила её в качестве эксперимента и услышала ровный гул огня из недр плиты. Её поверхность моментально раскалилась, и, крутя ручку туда-сюда, я добилась нужной температуры.
Наскоро протерев сковороду одиноким полотенцем, лежащим на шкафу, и промыв овощи водой из ведра, стоящего около плиты, я бестолково заметалась в поисках ножа, как вдруг дверца опять приоткрылась, и оттуда высунулся здоровенный тесак и деревянная, грубо обтёсанная доска.
– Держи, – мяукнул кот, – это ищешь?
Я чуть было не расцеловала его в усы. Закатав рукава, схватила нож и просто провалилась в готовку. Рецепт, который я придумала и докрутила, учитывая жесточайшую нехватку ингредиентов, был довольно прост, но требовал больших усилий, а на кухне я была одна.
Не считать же за помощника кота, который все это время прятался в шкафу, лишь изредка высовывая нос, чтобы принюхаться.
– Хозяйка! Я так понимаю, мы сегодня без жратвы?! – вернул меня в реальность недовольный мужской голос.
– Я уже всё несу, – выкладывая еду на тарелки, а потом расставляя их на подносе, ответила я.
Выбежала с кухни и поставила поднос перед каменщиками, которые смотрели на меня настолько тяжелыми взглядами, будто готовы были сожрать меня.
– Вот, пожалуйста, угощайтесь! – с таким добродушием, каким только возможно, проговорила я, – Приятного вам аппетита.
– Мы это не заказывали, – бородатый каменщик, тот самый который совался ко мне на кухню,брезгливо ткнул пальцем в сторону тарелки, – Где то жаркое, которое мы постоянно берём?
Меня накрыло просто дикое чувство обиды. Во-первых, из-за того, что кто-то позволил назвать ту черную жижу жарким. А во-вторых, из-за того, что эти каменщики недовольно разглядывали мое блюдо, всерьёз возмущаясь тем, что я не принесла им того варева.